Однако сначала все же Гленсток, по всему герцогству славившийся своими скотобойнями, колбасами и копчеными окороками. Топленое сало, кожи – все это станет ценным подспорьем для войска де Гиссара, поскольку доставлять обозы с Оллима становилось все сложнее – даже усиленная охрана не останавливала людей герцога, да и просто рыскавших по дорогам грабителей, которые не упускали случая поживиться.

Вернулась разведка, на смену уставшей полусотне тотчас отправилась другая. Армии де Гиссара предстояло перебраться через реку Анфален по мосту, о котором сообщали королевские лазутчики. Время от времени они выходили к постам, и уйгуны сопровождали их к де Гиссару. Лазутчики предъявляли графу оттиск печати, тот сравнивал его с тем, что дал ему человек короля. После сверки оттисков де Гиссар уединялся с курьерами и те передавали ему пакеты либо рассказывали на словах, где можно столкнуться с большим отрядом гвардейцев, а где пройти легко, «не замочив ноги».

Впрочем, даже если бы моста не было, де Гиссар за исход переправы не волновался. Озерные люди, по неизвестным причинам, не трогали уйгунов, и те выстраивались на бродах в две шеренги, образуя безопасный переход. То же делалось и во время водопоя для защиты лошадей.

Река Анфален была довольно широкой, ярдов семьдесят, поэтому переправа вброд четырех тысяч солдат с лошадьми и с обозом представлялась делом нелегким. Наличие же моста эти трудности значительно облегчало.

Когда до моста оставалось около четырех часов пути, де Гиссар разрешил сделать недолгий привал посреди выжженной степи.

Всадники загомонили, стали спешиваться и ослаблять лошадям подпруги. Кто-то давал любимцу корку хлеба, кто-то сэкономил для скакуна немного воды. В походе солдаты заботились о лошадях едва ли не больше, чем о себе.

Через четверть часа прозвучала команда «в седла», и колонна двинулась дальше, туда, где за пепельными холмами начиналась низина.

Выжженная местность кончилась. Колонна прошла между двумя холмами и как будто вступила в другую страну, с иным ландшафтом, запахами, растениями. Травы росли здесь настолько буйно, что местами перехватывали дорогу, их не брали ни копыта лошадей, ни колеса телег, которых, судя по следам, здесь бывало довольно много. Наученный горьким опытом, де Гиссар видел в этих чудесах проявление огрских проклятий, о которых ему много рассказывал мессир Дюран. Среди этих вьющихся и неестественно сочных зеленых трав граф ни за что не решился бы отдать приказ о привале.

Вспомнив Дюрана, де Гиссар попытался решить для себя – хотел бы он, чтобы мессир со своим ужасным монстром находился поблизости? Так, на всякий случай?

Скорее – нет, ведь граф не знал, что движет магом. К тому же ему требовалось совершить максимальное количество подвигов без посторонней помощи, чтобы король почувствовал себя должником.

Де Гиссар не хотел выпрашивать себе дворянство, он намеревался с благодарностью принять его. Не следовало забывать и о том, что помимо де Гиссара на земли герцогства претендовали и придворные короля, многие из которых были весьма влиятельны. Когда начнется дележка трофеев, они станут нашептывать: так ли уж заслуживает этот разбойник титула и земель? Но если заслуги де Гиссара будут бесспорны, такого разговора может и не возникнуть.

Пахнуло влагой, лошади заволновались. Они прибавляли шаг и трясли головами, надеясь вскоре утолить жажду.

Наконец показался темный лес, а перед ним серебрилась река.

– Река, хозяин! – устало улыбаясь, сказал Мюрат.

– Да, и берег удобный.

– Прикажете начать поить лошадей?

– Начинай, только плотнее ставь уйгунов, чтобы лучше прикрывали от этих озерных демонов. Прошлый раз у нас утащили двух лошадей и раненого дезертира.

– Да, хозяин, я приму все меры. А вы пока отдохните, я прикажу поставить шатер…..

– Никаких шатров, – оборвал его де Гиссар. – Достаточно будет моего походного кресла.

Графу принесли кресло, поставили на шестах небольшой навес и подали легкий обед из солонины, черствого хлеба и красного вина. Тем временем Мюрат уже построил цепь из трехсот уйгунов, которые должны были зайти в воду и отгородить лошадей от озерных людей.

Почуяв возможную поживу, хозяева водоемов уже собирались возле берега – пока их было не более двух десятков, однако де Гиссар знал, что число озерных монстров может многократно увеличиться. Если бы не уйгуны, эти твари не побоялись бы выйти на сушу, они часто нападали на спящих путников, если те ночевали неподалеку от водоемов.

С трудом удерживая лошадей, всадники стали спускаться к реке, где уйгуны, взявшись за руки, стояли лицом к озерным людям. Животные хотели пить, но боялись озерных чудовищ, которые медленно подплывали к уйгунам и ныряли, выискивая возможность прорваться к лошадям.

Если такая брешь находилась, чудовище вцеплялось в ногу лошади и волокло ее в воду, и тут уже никакое вмешательство уйгунов не помогало – проще было отдать озерным людям жертву и смириться с ее потерей. Как ни странно, даже рослые мардиганцы, способные носить закованных в сталь тяжелых рыцарей, почувствовав хватку чудовища, становились совершенно беспомощными и только жалобно ржали, пока их головы не скрывались под водой.

Не раз наблюдая эту трагедию, де Гиссар не переставал удивляться такому поведению лошадей и пытался угадать: что же делают с животными эти сплетенные из вонючего ила и гниющих водорослей чудовища? Пожирают захлебнувшихся мардиганцев или прячут их в подводных пещерах, как делают это с людьми, превращая их в окаменевших зомби? Де Гиссару приходилось слышать, что иногда после обмеления водоемов этих несчастных находили – не живых, но и не мертвых. Говорили, будто лесным колдунам удавалось вернуть окаменевших людей к жизни, однако чаще всего они угасали за две-три недели.

Лошади пили и возвращались к хозяевам, а им на смену подходили другие. Умные животные сами организовывались в очередь и не бросались все разом, что привело бы к настоящему пиршеству озерных людей.

Напоив лошадей, солдаты стали наполнять водой кожаные мешки и фляги.

Понимая, что им ничего не достанется, озерные люди пускали пузыри, квакали по-лягушачьи и поднимали волны, отчего вода по правому берегу стала мутной.

Все напились, запасы воды были пополнены, и все это без единой потери. Де Гиссар приказал становиться в колонну. Дорога шла вдоль реки, армия графа двинулась к мосту, расположенному в двух милях к востоку, а большинство озерных чудовищ последовало за ней, искоса с вожделением поглядывая на желанную поживу.

Озерных людей становилось все больше и больше, так что вскоре вся поверхность реки выглядела как усеянное кочками болото. Де Гиссар почувствовал приступ тошноты, так много этих чудовищ он еще не видел.

– Далеко до моста? – спросил он Мюрата, хотя и сам знал ответ. Просто хотелось отвлечься от этих плывущих вдоль берега уродов.