– Не спится? – он обошёл меня и присел на корточки.

– Я хотела найти что-то, – разум лихорадочно искал решение, – что помогло бы облегчить мою головную боль. И подумала, что на кухне есть луковая шелуха.

– Луковая шелуха? – Линсен улыбнулся. Лунный свет заискрился в его распущенных волосах. Я поймала себя на постыдной мысли, что очень хочу их коснуться.

– Из неё готовится отвар для облегчения мигреней, – я не сдержалась и улыбнулась в ответ.

– Ты могла бы попросить меня, – заметил Линсен, протягивая руку. – Я знаю здесь всё.

– Я думала, что ты уже уснул, – постанывая, я села на полу. Обхватив его ладонь своей, поднялась на ноги. – К тому же, я могла помешать.

– Гулять по темноте опасно, Сирилла, – выдохнул Линсен с непонятным наслаждением.

– Не опаснее, чем доверять первому встречному.

– Ты доверяешь первым встречным? – он криво усмехнулся. То ли действительно не понял, кого я имею в виду, то ли намеренно старался меня смутить. – И кто из нас первый встречный, я хотел бы знать?

– Линсен Морино, – отрезала я. – Кажется, ты вызвался мне помочь, а не задавать дурацкие вопросы.

Линсен извернулся и надменно посмотрел на меня из-за плеча. А потом – протянул руку, приглашая пойти за собой.

– Я не жрица, но знаю средство получше луковой шелухи, – отметил он. – Идём, Сирилла.

Ночь слишком сильно сводила с ума, а темнота слишком хорошо скрадывала лица. Наставления Сиил таяли в голове, превращаясь в разорванные звуковые залпы. Захотелось стиснуть его ладонь своей, забыв о том, что я слышала от Аэнэ и горничной. Видно, я действительно обезумела, потому что покорилась желанию и обхватила его горячие пальцы. Почтенные Покровители, я пошла бы за ним куда угодно! Даже в пекло…

Рациональные мысли обошли меня стороной и на этот раз. Потому что мне даже не пришло в голову спросить у Линсена, что он делает в ресторане глубокой ночью.

Место, которое я искала, действительно нашлось за кухней. Две тяжёлые двери с засовом скрывали ход с мощёной лестницей. Самое удивительное, что дорогу мне показал именно Линсен, хотя я и словом не обмолвилась. Открыл окно в глубину, пропахшую чернозёмом, зажёг свечу и смело шагнул внутрь.

Я застыла у порога, опасаясь ступить на лестницу. Порицания Сиил воскресли в голове, и теперь звучали с удвоенной силой. «Не ходи за ним, – твердила она строго, – пропадёшь! Запрёт тебя там – пути обратно не будет. Ты не знаешь, друг он или враг».

«Не знаю, – согласилась я мысленно, – но мне очень хочется ему верить».

«Ты опять думаешь сердцем! – возмущению Сиил не было предела. – Включи голову, глупая!»

«Зато не чёрствая», – возразила я, и Сиил, обидевшись, смолкла.

– Тут совсем не страшно, – угадав мои чувства, Линсен сделал пару шагов вниз. Тусклый свечной огонёк выхватил облачко на крутых ступеньках. – Иди за мной.

– Я лучше тебя здесь подожду, – проговорила я, ёжась от подступившего холода. – Я боюсь крыс. И пауков боюсь. И тебя. Немножко.

– Ну, – Линсен пожал плечами. В свете открытого пламени его волосы казались огненными. – Как знаешь. Смотри дел не навороти: мой отец, если что, спросит с тебя.

– Я что, похожа на воровку?!

– Нет, ты похожа на ураган, – произнёс Линсен с укором. В его голосе больше не слышалось приторно-наигранных интонаций. Теперь он не притворялся. – С молниями, громом и порывистым ветром.

Отвернувшись, Линсен продолжил спускаться. Свечной огонёк отдалялся с каждым его шагом, превращаясь в крошечного светлячка. Он уносил пламя с собой, а меня обступала тягучая темень. Сгустившаяся вокруг ночь кусала за плечи, облизывала кожу, как бродячая собака, проникала в лёгкие с дыханием. Вместе с темнотой вернулся страх. Паника накрыла с головой, просочилась сквозь кожу холодным потом и прорвалась наружу криком:

– Линсен!

Чёрный рот погреба отразил мой вопль, как большое зеркало, и отправил обратно. Эхо задрожало под потолком. Крошечный светлячок задёргался во мраке.

– Спускайся, Сирилла! – донеслось из глубины.

Не помня себя от ужаса, я сделала первый шаг. Прохлада окутала плечи, как шаль. Словно во сне отсчитала два десятка ступеней вниз. А потом – столкнулась с ним лицом к лицу в золотистом облачке света.

– Кто страшнее? – Линсен улыбнулся. – Темнота или я?

– То, что скрыто мраком и масками, – выдохнула я ему в лицо. – И то, что не может обнаружить даже свет.

– Не беспокойся, – он пожал плечом. – Если у кого-то из нас двоих и есть дурные намерения, то только у тебя.

Пара шагов, и лестница под нашими ногами кончилась. Узкий лаз превратился в квадратный зал с укреплёнными стенами. Помещение сплошь занимали полки с банками, бочками и посудой. Чуть поодаль я заметила стойку для хмельных напитков: такую же, как у Эринберга.

– Дурмана виноградного мне предложить решил? – выдавила я с пренебрежением.

– Я думаю, отец не будет возражать, если мы возьмём у него одну бутылку, – Линсен многообещающе улыбнулся, – и разопьём её на двоих.

Он сделал пару шагов вглубь погреба, вытащил из ячейки склянку с напитком и поставил передо мной. Свечной огонёк взвился по тёмному стеклу спиралью и задрожал на горлышке.

– Ты вконец обезумел? – я всплеснула руками.

Линсен лишь загадочно подмигнул. Достал неизвестно откуда два фужера на высоких ножках. Не успела я опомниться, как он бережно разжал мои пальцы и вложил тонкий хрусталь в ладонь. Потом – со щелчком откупорил тёмную бутыль. В затхлом воздухе заиграл сладкий виноградный аромат, и голова тут же пошла кругом.

– Мы не можем жить в вечном напряжении, Сирилла, – жидкость цвета рубина брызнула в бокал, оставаясь каплями на стенках. – Ни за что себя не упрекай. Тебе нужно расслабиться.

– Но…

Линсен щедро плеснул себе вина и пригубил его первым. Даже напивался он с особым изыском. Я лишь растерянно любовалась им, едва удерживая хрусталь дрожащей рукой. Разобравшись со своей порцией, Линсен осторожно поднёс мою руку с бокалом к своему рту. Отпил глоток и облизал губы.

– Не отравлю, – подытожил он, ухмыльнувшись.

Опустила взгляд. По рубиновой глади бежали круги. Пламя свечи дробилось на десятки ярких осколков в гранёном хрустале.

– Пей, Сирилла, – шёпот Линсена пролетел над ухом, как заклинание.

Он околдовывал. А я не могла ему противиться.

Сладкий дурман обжёг горло, влился в грудь и спустился горячей волной к самому сердцу. Теплота побежала к кончикам пальцев. Приятное головокружение потопило, размазав мир перед глазами. Пошатнувшись, я уронила пустой бокал и вцепилась в рукав Линсена.