понимая в тонкостях политики и не желая обсуждать только что случившуюся смерть родственника девушки.

Всадникам понадобилось еще три четверти часа сменяющейся галопом ходьбы и наоборот, чтобы наткнуться на искренне радующегося приезду товарища мужчину.

— Нашел-таки!

— Нашел-таки, — кивнул Лир. — А ты таки нашелся. Я уж и не знал, что думать, отец.

Ралафар смутился всего на секунду, нахмурив брови и бросив взгляд на понурую спутницу юноши, тут же все осознав.

— Безопасность превыше всего, сынок. Счастье и удача, что по дороге ни мне, ни вам никто не встретился.

Он закурил, подойдя ближе к Линуру и понизив голос.

— Что с нашей княжной? Она словно и не рада спасению.

— Яр Медио все, — парень показал характерный жест у шеи. — Теперь она княгиня.

— Тем лучше.

— Тем лучше? — он полностью перестал понимать ход мыслей Рафа с тех пор, как умер Килан, вовсе став сомневаться в его вменяемости. — Мутанты на престоле по-твоему лучше?

— Для нас с тобой лучше, что погони не будет. Итог же войны мы увидим нескоро. Фауды не забрали земли Медио себе и никогда не заберут их полностью, а Харраф раскрыл свою натуру мутанта — многие люди побегут в страхе обратно под крыло Императора. Фейниль уже не имеет ни значения, ни ценности в этом конфликте.

— Зачем же я тогда рисковал жизнью, спасая ее?

— Ты поймешь через несколько дней, сынок, а пока перестань задавать вопросы.

— Не желает ли Ваше Сиятельство отдохнуть после дороги и отведать жареного зайца? — предложил Ралафар Фее, подойдя к коню.

— Вы издеваетесь надо мной? — она в момент превратилась из заплаканной девы в стервозную женщину. — Думаете, что поесть это действительно то, чего мне сейчас хочется?

— Нам надо уйти от тракта, подальше в глушь. Я просто пытался быть вежливым, а заяц — лишь предлог, чтобы удалиться от дороги. Впрочем, я действительно поймал зверька, который накормит нас вечером.

— Коль вы действительно хотели проявить вежливость, то могли бы посочувствовать моей утрате. Ваш сын, должно быть, уже все рассказал.

— Я не привык врать беспричинно. Ни к вам, ни к вашему отцу я не никогда не питал искренней любви — только с практической точки зрения.

Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Прошу прощение за несдержанность. Я с радостью приму предложение, Ваше Сиятельство.

Княгиня вылезла из седла и прошла немного вперед, чтобы взять лошадь за узды, но Раф опередил ее и в третий раз удачно провернул трюк с оглушением.

— Ты когда-нибудь перестанешь так делать? — уже не интересуясь причинами, спокойно спросил Лир.

— Прямо сейчас. Найди какой-нибудь кляп, а я пока свяжу руки.

Юноша выполнял все последующие команды беспрекословно, попутно размышляя о справедливости собственных действий. «Чья чаша весов перевешивает другую: моя, стремящегося победить адрагонцев, или ни в чем неповинной Фейниль с высоким титулом?» Каждый рассудит по-своему, но Линур на подсознательном уровне не мог поставить Фею выше себя, хоть ему и было ее жаль. С самого начала он пообещал себе достичь цели любыми способами, заранее зная о предстоящих убийствах и трудных решениях — разворачиваться из-за слабости в груди глупо, когда на горизонте уже заметно Ущелье. Тогда прозвучало обещание и о защите людей. «Где же тогда заканчивается моя человечность?» — спросил Лир то ли у себя, то ли у всего мира вокруг.

Ралафар положил аристократку на своего коня животом вниз, отодвинувшись чуть назад, чтобы она уместилась перед ним — так он сможет быть уверенным, что с пленницей по пути ничего не случится. Не смолвив друг другу больше ни слова, путники галопом отправились на восток, к заветному Ущелью. Малая часть дороги лежала через тракт, после чего им требовалось свернуть и проехать по чаще, мимо скромных и забытых людьми деревень, мимо заросших тиной рек и озер, мимо укрывшихся зеленым покровом тропинок. Достигнув крайнего селения, до конечного пункта останется подать рукой.

Радости от мыслей о Царстве Линур не испытывал, предчувствуя новые трудности по ту сторону границы и до сих пор не придя в себя после событий на несостоявшемся турнире. Он победил по всем фронтам, однако не чувствовал ничего, кроме тоски и усталости. Мимо проносились деревья, холодный ветер раздувал едва отросшие волоски на голове юноши, а приятные лучи светила грели его лицо, но тот не обращал внимания ни на природу вокруг, ни на всегда захватывающую до этого дух верховую езду. Впервые Лир засомневался в правильности решения идти по отрубленным головам ради цели, впервые испугался двигаться дальше, осознавая отсутствие дороги обратно. Он усомнился в выбранном пути.

Девушка очнулась ближе к вечеру, когда калидо уже опускалось за горизонт. Она пыталась брыкаться и кричать, но после безуспешных попыток освободиться смирилась со своим положением и все оставшееся время лежала неподвижно. Путники вскоре повернули коней с тракта, направившись за приглянувшийся им холмик, который скроет свет костра в ночи от проезжающих по главной дороге всадников. Там они смогут отдохнуть, набить пузо и набраться сил на следующий день. Отсутствовала лишь вода, как и емкости для ее сбора, поэтому товарищи рассчитывали отыскать поблизости бегущий ручеек, из которого можно будет вдоволь напиться.

Привязав животных к стволам деревьев, Ралафар принялся разбивать лагерь и разводить костер, пока Линур мерз в потемках, силясь услышать журчание воды. С собой у него имелся нож для вырезки чаши из подходящего для этого бруска — он наберет в нее немного питья, чтобы Фея не мучилась от жажды. Когда небосвод окончательно покрылся яркими точками на темно-синем фоне, Лиру повезло обнаружить углубление в земле с низким уровнем жидкости на дне. По размытым стенкам и глине он сразу догадался, что в засушливые дни вода испаряется и протекает под землей, а после таяния снегов наполняет яму до краев, образуя скромный водоем.

Юноша принялся трясущимися от холода руками вырезать кружку из подобранного бревнышка. Под ноги полетели щепки и прочие ненужные части, которые едва ли можно было назвать стружкой. В результате вышло грубое, но удовлетворяющее потребность парня деревянное изделие, которое тот сразу же использовал по назначению. Жадно напившись воды, он справил нужду на кусты и направился обратно к Рафу.

Место стоянки успело преобразиться: костер заливал кусочек холма теплым светом, лошади отдыхали после долгой гонки, жуя мокрую от росы траву и пытаясь насытиться влагой, а на вертеле уже жарился освежеванный заяц.

— Я принес, — Линур поставил полную чашу рядом с товарищем.

— Замечательно, — обрадовался тот, — наконец, прополоскаю горло, а заодно нагуляю аппетит. Приглядывай, чтобы еда не превратилась в угли и ни в коем случае