папы, рядом мама и Тайка, дедушки и бабушки с обеих сторон, соседи, друзья родителей, просто знакомые и незнакомые люди. И я кричу «да здравствует революция», а все вокруг улыбаются. Вряд ли я понимал тогда, что за зверь такой эта «революция», но одно точно — было весело.

Читать я начал рано, уже в три года, и первой книжкой был «Плывет кораблик в гости» Юрия Кушака — про мышат, которые путешествовали в старом башмаке. А потом среди Чиполлино, Карлсона, Буратино и других героев детства был Ленин. Как называли его мы, дети, «дедушка Ленин». Тогда, в беззаботном возрасте, нам казалось, что несколько десятилетий назад страна выбралась из трясины ужаса в светлое будущее. Вот на картинке в книге изображен мальчик в рваной русской косоворотке, бегущий по полю. А за ним — щеголеватый помещик на лошади, размахивающий хлыстом… Никакой неоднозначности, все предельно понятно. Была власть помещиков и фабрикантов, а стала — рабоче-крестьянской. Это потом мы поняли, что в жизни все намного сложней. Но детство на то и детство, чтобы воспоминания о нем были хорошими.

Площадь имени Владимира Ильича бурлила. Люди пришли с детьми, внуками и родителями. Многие принесли флаги и самодельные транспаранты. Но в основном шествие планировалось организованное. По обеим сторонам строились колонны андроповских предприятий, контор, школ, техникумов и ПТУ. Между ними без конца бегали организаторы, сверялись с часами, напоминали порядок хода. До начала оставалось не более десяти минут.

— С праздником, — я подошел к нашей колонне, которой командовала Клара Викентьевна, наш бессменный парторг.

Наверное, я впервые увидел весь коллектив «Андроповских известий» — не только журналистов, но и всех водителей во главе с Сергеем Санычем, бухгалтерию, отдел подписки, метранпажа с верстальщиками, машинисток, корректоров, уборщиц, вахтера Михалыча, внештатников, еще кучу незнакомых лиц. Хватов сдержанно улыбнулся, увидев меня, вежливо поздоровался за руку.

— С тебя репортаж, Кашеваров, — напомнил мне Богдан Серафимович. — Справишься?

— Разумеется, — бодро отрапортовал я. — Леня!

Из толпы вышел фотокор Фельдман, уже сделавший, судя по его довольному лицу, не менее десятка удачных кадров. Следом показались Андрей и Федор Данилович Трунов, тоже наши фотографы. Рядом проверял свою технику Дорофей Псоевич Хлыстов, корреспондент Всесоюзного радио. Интересно, он и вправду будет передавать репортаж из маленького Андроповска?

— Леня, твоя задача — лица, — начал инструктировать я, потом осекся, посмотрев на нахмурившегося Хватова. — В общем, вы все всё знаете.

— Не впервой, Евгений Семенович, — улыбнулся Трунов, и парни его поддержали.

Грянул оркестр, и по большой перекрытой улице двинулись музыканты. За ними — первые лица города. Краюхин, который выглядел весьма бодро, второй секретарь Козлов, председатель райисполкома Кислицын. Затем пошли предприятия — колонна Андроповского ЗКЗ, «Сельхозтехника», молочный комбинат. Следом маршировали милиционеры во главе с полковником Смолиным, пожарные с Кручиным, медики. А потом все смешалось.

«Андроповцы! Успешно выполним план 1986 года!»

«Да здравствует советская Конституция!»

«Славься, Отечество наше свободное!»

«Идеи Ленина живут и побеждают!»

Лозунги вновь погружали в детство, а плакаты и транспаранты напоминали, насколько мощной была советская промышленность в те времена: столько-то тонн продукции, столько-то рублей чистой прибыли. Настоящее раздолье Шикину с его экономическими обзорами. Шли девчонки в беретах с флажками ВЛКСМ, школьники в пионерских галстуках, спортсменки с обручами — они их крутили прямо на ходу! — и спортсмены с огромными голубями мира на древках.

Замыкали колонну закрытые фанерой автомобили — передвижные агитки с портретами Маркса, Энгельса, Ленина… Нет, Сталина не было. Обзор у водителей был минимальный — только спереди. А по сторонам все было закрыто, и движение этих мерно гудящих коробок с торчащими побеленными боковинами шин придавало демонстрации какой-то напряженно-волнительной торжественности.

Где-то в стороне метнулась маленькая фигурка, и я запоздало понял, что сейчас произойдет нечто не очень приятное.

Глава 30

Раздалась трель милицейского свистка, несколько человек в форме бросились вслед за тщедушным очкариком, который встал перед колонной агитгрузовиков и перегородил им дорогу. Головной «газик» затормозил — к счастью, скорость была небольшая, и столкновения удалось избежать. Остальные машины остановились почти синхронно. Наверняка с водителями отрабатывали возможные эксцессы, и вот пригодилось.

Алексей Котенок, известный городской диссидент, стоял перед колонной, водители сигналили и матерились, но борец с режимом даже не дрогнул. Милиционеры запоздало подбежали к нему, схватили под руки и аккуратно оттащили в сторону. Колонна пошла дальше, Котенок, довольный своим поступком, гордо стоял и смотрел ей вслед. Подкатил «луноход» с включенными мигалками, диссидента загрузили в зарешеченный отсек, хлопнули дверцей, и машина быстро уехала с центральной улицы.

Я двинулся вслед за колонной, которая уже загибалась к зданию райкома. Там должен был состояться торжественный митинг с приветственными словами партийных деятелей. Скука смертная во все времена, но это если выступающие по бумажке читают. А если политик за словом в карман не лезет, то это бывает весьма достойно внимания журналиста. В моей прошлой жизни мы часто отрабатывали прямые эфиры различных уровней — от губернаторского до президентского. Часть сотрудников оперативно писали новости, стремясь попасть в рейтинги поисковой выдачи, другие, и я в их числе, вычленяли из речи политиков яркие цитаты. Что-то шло в специальные подборки, что-то — в качестве цепляющих заголовков.

Здесь, в этом времени и в этой стране, еще негде вести онлайн-трансляции, но вот яркие фразы, отличные от заготовленных шаблонов, отлично подойдут для газеты. Я знаю, что тот же Краюхин не любит читать по бумажке, да и Кислицын, председатель райисполкома, тоже не лыком шит. А потому шанс выудить что-то любопытное из их слов есть. Так что репортаж не будет унылым. При желании, если уметь писать, можно любое события подать интересно. А тут я словно бы попал в детство, только со своей взрослой и мало-мальски опытной головой. Чего таить — я в восторге! Для всех остальных демонстрация в честь революции была делом радостным, но привычным. Им уже так восторженно не написать, они из далекого будущего не переносились… А мне даже не потребуется упоминать ради перчика выходку Котенка, который из-за своих политических взглядов чуть не испортил людям праздник.

Чего он пытался добиться, останавливая грузовики с транспарантами в маленьком советском городке, мне непонятно. Показать свое неприятие в адрес официальной власти? Ну, показал. И что дальше? С другой стороны, именно сейчас Котенок нарабатывал свои будущие политические очки. Те, что ему пригодятся в лихие девяностые, когда он будет баллотироваться в Законодательное собрание. Пролетит, правда, как фанера над Парижем, но ему и участия окажется достаточно. И мне еще потом с ним бороться как с конкурентом-газетчиком.

На площади возвышались заранее заготовленные трибуны с портретами Ленина, Горбачева и Маркса. Энгельса в этот раз не учли. Народ растекался по свободному от машин