Удар противника южнее с. Яковлево ожидался. Для его парирования и был выдвинут 5 гв. Стк. Однако разведка противника установила сосредоточение наших резервов на правом фланге его ударной группировки. Генерал Г. Гот оценил возникшую угрозу и принял меры по ее устранению. Надо признать, что командование противника, имевшее большой боевой опыт в использовании танковых соединений, умело выявляло слабые места в обороне советских войск и своевременно наносило удары прежде всего встыки советских частей и соединений.

Противник воспользовался неразберихой и несогласованностью в управлении войсками штабов 6 гв. А и 5 гв. Стк. В результате в первый же день операции окружил основные силы корпуса и нанес им серьезный урон.

За два дня ожесточенных боев ударная группировка 4ТА противника ценой больших потерь завершила прорыв главной полосы обороны 6 гв. А, а на участке Яковлево, Лучки – и второго оборонительного рубежа. На прохоровском направлении противник продвинулся на глубину 18–20 км.

Уже после завершения оборонительной операции Воронежского фронта его руководство в докладе И.В. Сталину 24 июля 1943 г. попыталось представить события таким образом, чтобы выход противника на второй день наступления к нашей третьей тыловой полосе обороны выглядел лишь неприятным моментом: «…В течение 7.07.43 г. противник понес огромные потери и почти не имел успеха. Мы же за день потеряли лишь около 50 танков.

Лишь к вечеру противнику удалось потеснить 5 гв. тк, и противник начал просачиваться между Яковлево и Лучки встык между Катуковым и Кравченко. (подчеркнул. – З. В.). Для ликвидации этого просачивания пришлось бросить в контратаку в направлении Лучки 31 тк 1ТА, который успешно выполнил эту задачу…Ни одна часть не погибла и в окружение не попала (подчеркнул. – З. В.)»[125].

Вот так, по горячим следам, писалась история Курской битвы! Лишь на сутки сдвинул штаб фронта в докладе ход боевых действий, и все события, мешавшие «победной реляции», исчезли. Словно и не было прорыва 6 июля рубежа 51 гв. сд, окружения 5 гв. Стк, потери более половины боевых машин корпуса, тяжелейших боев в траншеях с танками противника 285 сп 183 сд и комиссий, расследовавших происшедшее.

Кстати, единственным, кто понес наказание за этот прорыв, оказался командир 23 гв. ск 6 гв. А генерал-майор П.П. Вахромеев[126]. Уже 7 июля он был отстранен от командования корпусом[127], и исполняющим дела (в те годы существовала такая формулировка) комкора был назначен командир 51 гв. сд генерал-майор Н.Т. Таварткиладзе, а 19 июля Павел Прокопьевич по решению Военного совета фронта был снят с должности «по несоответствию, как не справившийся с работой»[128].

Выход соединений 2 тк СС к тыловому оборонительному рубежу – убедительное свидетельство того, какими серьезными средствами обладал противник и как умело он ими пользовался. Особенно впечатляет прорыв 6 июля: за восемь часов эсэсовские дивизии прошли около 20 км в глубину обороны фронта, которая готовилась несколько месяцев. Однако драматизировать сложившуюся ситуацию не следует. Выход дивизии Виша и Крюгера на прохоровское направление был бесспорным успехом противника, однако брешь оказалась очень узкой – всего 15 км по фронту. Их войска подобно острому, но узкому клинку как бы протиснулись в небольшую щель второго армейского рубежа и были вынуждены развернуться фронтом: «Дас райх» – к Липовому Донцу, а «Лейбштандарт Адольф Гитлер» – к селам Яковлево – Малые Маячки – Большие Маячки – Грезное. Причем оба соединения СС не смогли установить локтевую связь. Поэтому левый фланг «Дас райх» и правый «Лейбштандарт Адольф Гитлер», находившиеся на вершине прорыва, были открытыми и, следовательно, требовали серьезного усиления, прежде всего танками и средствами ПТО. Учитывая в том числе и это обстоятельство, Гот отдал приказ Хауссеру привести в порядок войска после двухсуточных ожесточеннейших боев, закрепить занятую территорию и сомкнуть фланги всех дивизий, создав тем самым сплошной фронт корпуса. В то же время соединения генерала фон Кнобельсдорфа получило задачу наступать. Оно имело две цели: главную – прорвав второй армейский рубеж вдоль дороги Белгород – Курск, выйти в район р. Псёл, и вспомогательную – смять оборону на р. Пена и отбросить советские соединения на рубеж 5 км западнее с. Березовки. Уже утром, когда оба корпуса 4ТА перешли в наступление и стало ясно, что советское командование подвело новые танковые резервы, Гот в ходе телефонного разговора с Кнобельсдорфом уточнил задачу: главное – сомкнуть правый фланг 11-й тд с левым 2 тк СС и блокировать все попытки русских атаковать с северо-запада.

Войска Воронежского фронта, оборонявшиеся в этом районе, также находились в тяжелом положении. 6 гв. А оказалась рассечена пополам, ее 23 гв. ск, удерживавший прохоровское направление, практически был разбит, штаб потерял управление дивизиями, и резервов у командарма уже не было, как, впрочем, и у руководства фронта. Учитывая это обстоятельство, Н.Ф. Ватутин возложил ответственность за оборону этого участка на М.Е. Катукова.