предусмотрела, и остановила мою косу, прежде чем я взмахнул ею, и в пространство моего лица, влетел конец шеста, заставляя меня отшатнуться назад.

И если бы не молниеносная защита Виктора, которая моментально покрыла меня — она бы пробила мой череп насквозь.

«С… Спасибо…»

«Не отвлекайся!»

Евангелия хищно улыбнулась, и перестала походить на моего «любимого» Мастера — окончательно. Вновь ринувшись на меня — отбросила на пару метров, с помощью круговых ударов своей «палки-копалки».

Она стала чаще пробивать мою пелену, травмируя мне руки, попадая по голове и ногам, истощая мой запас топлива…

Силы покидали меня, и, если бы не Виктор — я превратился бы в отбивную.

В конце концов — меня покинули силы Жнеца, точнее — запас «кокона», и во мне проснулась сила гена драурга, чтобы выживать.

«Она добилась того, что хотела». — констатировал факт Виктор.

«В смысле? Она хотела опустошить запасы силы первородного, которую мне нужно было бы использовать против Главной Жрицы подземелья?»

«Хорош паясничать! Дай мне взять все в свои руки!» — оборвал меня предок, — «Это уже вышло за рамки дозволенного, шкет!»

«Но зачем? Мне понадобится твоя сила в борьбе с Главным!»

«Тебе придется это сделать!» — закричал Виктор, — «Если не я — она убьет тебя, я вижу прогноз и знаю, что она может!»

«Ладно…»

Я отразил выпад в свою голову, и Виктор моментально перенял контроль над моим телом.

Битва сразу же поменяло направление…

Комбинации, которые он использовал при взмахе косой — удивляли, и мне бы низа что не пришло бы в голову, так ею «махать».

Мое грозное оружие — выглядело соломинкой в его руках, а его движения — азами по акробатике. Он прыгал, перекатывался, резко разворачивался, с нечеловеческой скоростью, и по итогу — заставлял Евангелию обороняться.

Она все еще умудрялась парировать его удары, без особой трудности, но из-за скорости атак Виктора — не могла контратаковать, и, если бы не ее дар предвидения — она была бы уже мертвее всех мертвых.

В ее глазах невозможно было угадать эмоции, но я понимал. Евангелия — паникует, только сейчас она поняла, с кем столкнулась и что ее ждет.

Виктор сделал ошеломительно быстрый выпад, ударяя одновременно лезвием косы и древком, но вновь — Евангелия отразила, и тут началось…

Виктор, а точнее — я, превратился в одно сплошное пятно, и началось столько атак, что я перестал понимать, с какой стороны он атакует и каким методом, перемешивая комбинации с боевыми искусствами, но она так же — отражала их, будто бы — мы были не серьезным противником, и даже — самодовольно улыбалась.

Я искренне не понимал, чего пытался добиться Виктор, своей пустой тратой сил, пока его указательный палец — не пробил защиту Мастера Евангелии и ее не отбросило назад, от касания подушечки пальца с ее грудью.

Она отлетела на добрые пять метров.

А еще…

На ней больше не было защитной ауры, не было посоха, вокруг тела было лишь слабое свечение силы, но ничего более…

А «я» номер два, лишь стоял спокойно и самодовольно, скрестив руки на груди, поглядывая, как зависла коса над головой Мастера, в собственной левитации не без помощи «кокона».

«Теперь ты понял, что я сделал?»

«Да, ты заставил ее сконцентрироваться только на защите, выбивая из не запасы энергии, а сам же — не использовал усиление оружия, и бил чисто физически… Ну и в итоге — ты опустошил ее, а сам не потратил почти ни грамма духовной силы».

«Молодец».

— Хорошо держалась, женщина, — сказал Виктор моим голосом, — Ты хороший воин, но на неправильном пути. Прекрати сражаться, и я дарую тебе жизнь, чтобы мы могли встретится вновь.

«Ну-ну. Она одна из самых упрямых — кого я знаю. И в этом же списке, я и Настя».

«Я тебя не спрашивал, пацан».

Я понимал, что она не сдастся, но…

У меня отвисла «мысленно» челюсть, когда она привстала и убрала всю оставшуюся защиту, признавая свое поражение.

— Спасибо вам, что пощадили меня, — сказала она через боль, — Можно ли мне поговорить с учеником Павлом? Прежде чем он отправится на верную смерть?

— Безусловно, — сказал Виктор.

Я вновь стал «владельцем» своего тела, и мой взгляд сфокусировался на Евангелии, которая облокотилась на стену и молча стояла.

Ее тело было сплошной раной. Синяки, порезы, открытые раны, но, когда она посмотрела в мои глаза — улыбнулась и расслабилась.

Не было той настойчивой «защитницы», которая не хотела пропускать, сейчас был лишь Мастер, которого я по-своему любил.

— Мастер. Зачем вы сдались? — спросил я, — Я же знаю, вы не сдаетесь!

— Я знала, что произойдет, если я скажу — нет, — сказала она, выдавливая из себя смех.

— Я бы… Он бы убил тебя, — догадался я.

— Без единого сомнения, точно здесь, — ответила она, и показала на свое горло, — Только в бою с ним — я поняла ваши намерения, и они имеют место быть.

— Не понял… — медленно произнёс я, — Ты сдалась, когда увидела то, что он хочет?

— Именно так, — кивнула она, — Когда меня поставили «границей» перед Главным Жнецом, я сказала сама себе, что если ты сможешь дать мне отпор — я отступлю, и приму то, что твои намерения — чисты, и то — что твой путь — верен.

— Логики мало, на самом деле, — возразил я, — Но думаю, что понимаю тебя. Вас.

— Пожалуй, мне нужно в отпуск, после всего, что произойдет, — процедила она сквозь зубы, пытаясь шагнуть.

— Не вам одной, Мастер, — усмехнулся я, — Спасибо, что поняли меня, и приняли.

— Не стоит благодарить меня, Паш, — сказала она, и положила руку на плечо как в наши тренировки, — Ты чистый человек с добрым сердцем, возьми шест, и мы снова с тобой встретимся.

Она обняла меня и вышла из комнаты, оставляя в моих руках свою «палку».

А я лишь молча стоял, сжимая ее оружие, вспоминая, что она до сих пор была и оставалась — моим любимым учителем, и с ней я раскрывался полноценно, а не так, как с остальными…

То, что я стал ее врагом — опустошило меня, но…

«Все обошлось, пацан, успокойся».

На дрожащих ногах я вышел из комнаты, и дошел до лифта — единственный способ, благодаря которому я мог подняться на этаж, где были только окна…

Облокотившись на стенку лифта, и прислонив свою руку, я издал самый тяжелый в своей жизни — вздох.

«Не волнуйся, Павел», — пробормотал Виктор, — «Мы почти закончили».

«Если все получится, то…» — начал я, обдумывая