— Вы два дня обо мне вообще не вспоминали, а тут вдруг позвали, хотя с ног валитесь от усталости. Уж явно не ради задушевной беседы.

— Мошенник ты, Леон. Слышал, будто ты в эти новомодные рисунки обыграл добрую половину лагеря.

— Да ладно вам наговаривать, там даже четверти не было. И почему сразу мошенник? Люди ведь прекрасно знали, что садятся играть с демоном, так чего они ждали? Да они сами были рады продуться в пух и прах лишь ради того, чтобы потом с гордостью рассказывать, как их без штанов оставил демон из ада. Так что играл я практически честно.

— Ну да… ага… конечно… Слыхал, что днем было? Один ушлый малый пометил карты, а это заметили и переломали хитрецу все пальцы. Так, говоришь, у тебя все по-честному?

— Да я невиннее младенца.

— Не видел ни разу, чтобы младенцы играли в азартные игры.

— Но у меня ведь тоже имеются потребности, а без денег в этом скучном месте можно от голода помереть.

— Скажи еще, что тебя к котлу не подпускали.

— При всем уважении к солдатской пище должен сообщить, что неизменный рацион из каши с кониной меня не прельщает. И вообще, к чему все это? Вы ведь не для того меня позвали, чтобы о карточной игре судачить.

— Ты прав, мне плевать на твои игрушки. Мне, Леон, нужен кое-кто вроде тебя для кое-чего. Дело серьезное и тонкое, а мои мордовороты только ломать умеют. Заодно и покажешь, что умеешь.

— Разве я мало показал?

— А мне всегда мало, так что молчи и слушай ушами, а не задницей, как большинство. Есть один человек, с которым я должен переговорить. Он о таком моем желании не знает и пока что не должен знать. Мне нетрудно дать весть, попросить о встрече, но это будет совсем не то. Просьба, даже такая плевая, для него сигнал слабости, а со слабыми такому говорить не о чем. Вот такие у него странности. А разговор мне нужен. Очень нужен.

— И?

— Что «и»? Если бы я мог прийти к нему и в дверь постучать, так бы, может, и сделал. Да только он в Такварисе, даже подходить к городу теперь опасно. Там в округе квартирует чуть ли не половина армии Дюкуса. Большей частью тыловой сброд, но повязать меня сил хватит. Рожа уж больно приметная, и знают ее почти все. Ребят моих послать можно, но они или дров наломают, или попадутся, потому как у каждого на физиономии пять лет службы минимум отпечатано, да и многих знают не хуже, чем меня. Опасно. Те, кто похитрее, как назло заняты. Вот и подумал, что тебя, Леон, там пока что не знают, а еще ты хитер и удачлив. Вот и вытащишь нужного мне человека на встречу. Вытащишь так, чтобы он не мог отказаться. Все понял?

— Гм… Чую подвох.

— Не будь подвоха, стал бы я к такому мошеннику, как ты, обращаться… Человека этого зовут Надар Раталли, он гражданин Шадарии. У нас вроде как лечит требуху на целебных водах, только не сомневайся — вранье это для отвода глаз. Надар полукровка, но денег у него столько, что не всякий древний род Шадарии может половиной такого состояния похвастать. И он появляется только там, где пахнет крупной наживой. Мелочи ему неинтересны. И сам понимаешь, что такие люди умеют за себя постоять. При нем всегда несколько слуг, некоторые из них бывшие вояки, а может, и бандиты наемные. При надобности и револьвер и нож пустят в ход ловко. Учти, что Дюкусу с шадарцами сейчас ссориться ни к чему, тем более с такими. Ведь в случае малейшей тревоги к дому Надара примчится солдатня. Так что тебе, Леон, придется хорошенько подумать, как бы понастойчивее пригласить его на беседу, но в то же время не огорчить. То есть веди себя с ним как подобает. Он ценит силу, уважает наглость, удачливость тоже уважает. Того, кто устроит глупый переполох с перестрелкой на весь Такварис, он вряд ли станет уважать. Придумай что-то такое, что ему понравится, удивит или хотя бы не покажется совсем уж никчемным. Ты все понял?

— Нет.

— И что тебе непонятно? Ты ведь сам говорил, что прямо-таки демон воровства, вот и пойди укради для меня человека.

— Я там буду один?

— Можешь взять кого угодно, но только помни, что от моих солдат там будет больше вреда, чем пользы. Если кого узнают на улице, бед не оберешься. Опять же в гражданском они сильно выделяться будут, у большинства след от фуражки на всю голову. Я, конечно, чуть преувеличил, но военного, как ни переодевай, заметить нетрудно. Кто-то может спросить, откуда такие красивые ребятки взялись в столь лихое время. Дезертиров хватает, Дюкус их не любит. Еще что не ясно?

— Э… есть один весьма щекотливый момент.

— Говори по-человечески, не тяни.

— У нас не прояснен вопрос с оплатой моих услуг.

— Леон, молчи уже! Радуйся, что тебя до сих пор не расстреляли! Устал уже говорить, что меня твоими сказками о продаже душ не обмануть!

— Я ничего не говорил о душах.

— Да? Ах ты мошенник, весь лагерь обчистил своей игрой, и все тебе мало?! Ну да ладно, для хорошего дела мне ничего не жалко. Ловкий ты, не отнять этого, вот и вперед, покажи еще раз, на что способен. Если все провернешь как надо, не обижу. Деньгами не обижу и прочим. Судя по картам, любишь ты серебро, так что недовольным не останешься. Все понял или вызвать расстрельную команду?

Как же трудно с ним спорить…

— Когда приступать?

— Сейчас.

Эх… Тиата… Какой печальный облом…

До сих пор мне не доводилось видеть здешние города, но в голове сложился воображаемый образ. Так вот, Такварис ему соответствовал почти на сто процентов. Правда, мегаполисом его не назвать — скорее разросшаяся до неприличия деревня тысяч на двадцать жителей, но уверен, что и столица Директории не сумеет меня удивить некими совершенно непредвиденными неожиданностями.

Постройки преимущественно деревянные, каменные дома в один-два, изредка три этажа имеются лишь на центральной улице и в квартале, примыкающем к железнодорожной станции. Назвать это скопище длинных бараков вокзалом язык не поворачивается. Местами имеются дощатые тротуары, но в основном народ бродит по на совесть утрамбованной земле, лишь кое-где посыпанной крупным песочком. В дождливые сезоны тут, должно быть, люди в грязь по шею уходят, но сейчас с этим проблем нет. Ливень здесь, правда, почти каждый день случается, но он всегда короткий, бед наделать не успевает.

Отсутствие всяких заборов, широкополые шляпы и обилие лошадей превращали городок в грубую декорацию к ковбойскому фильму. Не хватало только пыли под копытами мчащихся коней — власти категорически запрещали на улицах всякие намеки на скачки. Ну и каменные здания выбивались из образа, что-то я не припомню в вестернах такого обилия колоннад, лестниц, высоких фундаментов.

На первый взгляд большими деньгами в таком месте не пахнет, но на то он и первый взгляд, чтобы не всегда соответствовать действительности. Толстосумов здесь хватает, вот только почти все они не местные. Или содержат дома, редко там появляясь, или снимают. И все это в небольшом районе — в километре от северной окраины, в долине между двумя на совесть заросшими кустарниками холмами. Там протянулся отдельный квартал — единственная улица из полусотни добротных особняков, большей частью каменных. Так уж получилось, что именно у подножий возвышенностей на дневной свет выбираются несколько ключей с минеральной водой. Считается, что в некоторых из них она обладает чуть ли не волшебными свойствами. Ее пьют, ею обмываются, в ней часами сидят, погрузившись по шею. По слухам, подобные процедуры многим помогли.