Неспешно переставляя ластоподобные ступни, не­жити двинулись к трону Тезиаса, тесня Синих Мона­хов. Те метали в тварей лазоревые молнии, но бестий, казалось, защищала невидимая стена. Разинув ужасные пасти и выставив вперед устрашающие трехпалые клешни, твари приближались к людям.

Конан видел, как побледнел Тезиас и как конвульсивно затрепетали руки Брахо, прильнувшие к сереб­ристому медальону с пирамидой. А над сводами гости­ной разливался жестокий голос Тхутмертари:

— О Сет, Великий Змей, разверзни врата Ада! При­ми души этих несчастных! Прими!!!

Внезапно нежити, презрев тактику осторожного на­ступления, набросились на монахов. Но хитры и изо­бретательны были слуги Великой Души. Питаемые энергией своего хозяина, которую тот, как обычно, черпал прямо из Безбрежного Космоса, Синие Монахи использовали излюбленный прием Великой Души — сотворение живых миражей. Скоро Конану начало ка­заться, что монахов в комнате сотни, а то и тысячи, хотя он твердо знал: слуг карлика всего четырнадцать. Они сплошным ковром из своих тел, реальных и при­зрачных, заполонили узкое пространство между нежи­тями и троном карлика. Они стремительно сновали меж неповоротливых тварей, быстрые руки синих кол­дунов дробили железные кости, а клещи нежитей толь­ко клацали в пустоте, ибо не дано было безмозглым со­зданиям Тьмы отличить настоящего монаха от призрака. Лишь один раз сквозь гул кошмарной битвы прорезался тоскливый гаснущий вопль человека — это клешня бестии нашла-таки одно живое тело…

Синие Монахи побеждали. Они теснили нежитей к* стене, туда, где, окруженная нечеловеческими слугами, стояла Тхутмертари. Конан прекрасно видел все это: его приковали к стене так, что слева от него был трон карлика, а справа — вход в «гостиную», через который вступила стигийка.

— Мрак отступает предо мной, как и всегда! — ра­достно воскликнул Тезиас; он по-прежнему восседал в своем кресле, как полководец стоит на холме, наблю­дая за ходом разгорающегося в долине сражения.

Видя, что атака ее адского воинства захлебывается, волшебница устремилась в бой сама. Она отважно ри­нулась в самую гущу сражения, но и ей не всегда удава­лось отличить подлинного врага от мнимого. Но ей уда­валось другое: уцелеть в этой страшной схватке. Казалось, она движется точно изумрудная молния, еще быстрее стремительных слуг карлика. Вот она подскочила к одному из них, резко приложила ладонь к его груди. Конан вздрогнул от ужаса и отвращения: ладонь женщины была чернее смоли! Но то был призрак, он растаял в воздухе. Тхутмертари металась еще и еще, во­круг нее гибли, сраженные смертельными ударами мужей в синем, ее слуги, адское потомство женщины, отдавшей себя Богу-Змею. И вот, когда уже почти все нежити были перебиты, черная ладонь волшебницы на­конец-таки нашла свою жертву. Грудь монаха, к кото­рой она приложилась, вдруг вспыхнула, задымилась, человек с жутким стоном рухнул ниц, испуская дух.

Ликующий крик вырвался из горла стигийской принцессы. Она была совсем рядом с троном Тезиаса. Вытянув вперед черную ладонь, волшебница с парали­зующим волю пронзительным визгом бросилась на за­стывшего в кресле карлика. На пути ее встал верный Брахо: грудь магистра приняла предназначавшийся Ве­ликой Душе удар, И Брахо устоял! «Черная ладонь Сета» легла прямо на серебристый медальон с пирами­дой, сверкающий на груди магистра. Чертог потряс не­человеческий вопль стигийки: рука ее вмиг обуглилась до самого плеча и тотчас отвалилась. Дымясь, рука вол­шебницы покатилась к ногам Брахо. А из медальона ударил луч — ударил прямиком в грудь Тхутмертари, отбросив ее на десять шагов назад, к самой каменной стене.

Вскоре все было кончено. Нежити были перебиты; по мановению руки карлика их .переломанные кости исчезли с лица земли. Монахи окружили поверженную принцессу. Конан, внимательно следивший за ходом страшной битвы, с досадой сплюнул. Он знал, кто есть такая принцесса Тхутмертари, знал, какие ужасающие, враждебные всему человеческому силы за ней стоят. Но он все же желал ей победы! Да и как могло быть иначе, когда женщина божественной красоты сражает­ся с жутким, воскресшим из мертвых карликом-урод­цем?!

Однако стигийская волшебница и не думала сда­ваться в руки обступивших ее монахов. Она отчаянно шептала запретные слова на мертвом, знакомом лишь немногим некромантам языке канувшей в безвестность Расы Тифона. Когда уже монахи готовы были схватить ее, раздался грохот. Из невидимых щелей выполза­ли огромные, сверкающие черной чешуей гады. Дети Мрака вновь пришли на выручку своей преданной се­стре…

Монахи не стушевались и на сей раз. В руках их вдруг появились широкие мечи, и они стали хлестать мечами по спинам гадов; вскоре к трону Тезиаса уже бежали струи желтой змеиной крови. Конан не мог не отметить: мечами слуги карлика владели в совершенст­ве. Да и Тхутмертари знала, что ползучие твари не оста­новят всесильных слуг Великой Души. Совершая за­мысловатые пассы единственной своей рукой, она шипела, точно змея, и в шипении этом угадывались слова:

— О Летучие Дети Змея, вы, подвластные лишь Отцу Своему, вы те, о ком не ведает ни один смертный, вы, гордые Властители Заоблачных Преисподних, яви­тесь на мой зов! Я сестра ваша, Летучие Дети Сета! Придите ко мне на помощь!..

И потолок разверзся, обнажив черноту неназван­ных бездн. Вниз ринулись змеи, но какие это были змеи! Похожие на земных гадюк, они быстро летали, хотя и не имели крыльев. Конан в жизни не видел по­добных тварей. Словно маленькие зеленые ручейки, они скользили в пространстве, опутывая монахов не­зримой паутиной; с их желтых клыков стекали красные капельки яда. Их были мириады, они напали на всех сразу; Конан заметил, что Тезиас едва успел взмахнуть рукой, сооружая над собой, Брахо и Джейком некий за­щитный купол. Но Летучие Дети Сета облепили неви­димую оболочку, клацали зубами, пытаясь добраться до людей, и казалось, вот-вот этого добьются. Синим Мо­нахам же было гораздо хуже, чем их хозяину. И полми­нуты не прошло с момента появления летучих змей, как двое монахов уже лежали с перекушенными глотками; остальных, без сомнения, ожидала та же участь. В ши­роких, налитых кровью глазах Тхутмертари появилось выражение негасимого триумфа. Она возгласила:

— И все же победила тебя, карлик! Ничто живое не может устоять перед Летучими Детьми Змея!

И тогда Бог Великая Душа сам вступил в жестокую битву. Карлик вскочил со своего трона, его руки стре­мительным броском простерлись в бесконечность, так что кончики пальцев исчезли в сгустившемся воздухе. Черные молнии вырвались из агатовых глаз, и Конан услышал громоподобный вопль:

— Рожденный ползать летать не может!!! Властью, данной мне Великим Разумом Вселенной, я повелеваю: умрите, Дети Мрака!

Каменный потолок, вздрогнув, снова встал на свое место. А летучие змеи попадали наземь. Все более уменьшаясь в размерах, они превратились в ужей, затем в пестрящие зеленые ниточки, а через несколько мгно­вений исчезли вовсе. Тхутмертари осталась одна, един­ственной рукой прижимаясь к холодной стене, как будто этот Нездешний Холод мог дать ей спасение. Те-зиас же встряхнулся и, переставляя коротенькими нож­ками, молча пошел к ней. Его слуги, кланяясь, рассту­пались перед ним.