Вот оно… Всё совпало… И слова антикварщика об ордене приобрели иной смысл. Это всё как-то взаимосвязано с Космосом, это всё не отсюда.

Нельзя сказать, что Кай ничего такого не слышал в последнее время, но он совершенно не связывал эту информационную лихорадку с целью своих поисков. Кроме того, Комета со звездой в его понимании автоматически отождествляться не хотела.

…

Все телескопы планеты, каждый астроном мира, все до единого стоящие на орбитах небесные аппараты космических держав зафиксировали появление вблизи их планеты столь редкой гостьи — Кометы Галлея. Газетные заголовки пестрели сообщениями и снимками из Космоса. Эфиры радио и телевидения заполонили репортажи и шоу, перемывающие одну нелепее другой гипотезы, вбрасывая всё более «достоверные» данные, всё более «убедительно свидетельствующие» о том, что и гибель легендарной Атлантиды, и падение Тунгусского метеорита были прямыми следствиями прохождения раз в семьдесят шесть лет у кромки Земли этого таинственного небесного тела со столь скверным характером.

За многие тысячелетия своего существования смекалистое человечество в чём только не обвиняло эту Комету. Тут и повышенная болидная активность, и нарушение гравитационного спокойствия, и изменение климатических условий, и даже вымершие динозавры и сошедшие ледники, напрочь изменившие облик Земли. Многие лжепроповедники загодя готовили свои паствы к концу света или на худой конец к третьему пришествию. Но комета пришла, а жизнь не остановилась, и проглотив невротический ком в горле и истово осеняя небо крестным знамением, пророки объясняли столь печальный промах актом Божьего Промысла, приведшего к спасительному укорачиванию хвоста сей дьявольской ехидны.

Весьма успокаивающим моментом было то, что хтоник считал, будто Комета названа предвестницей зла напрасно, «вотще», а значит никаких серьёзных катаклизмов миру ожидать не стоило. Это уже не мало.

…

Вечером, поделившись открытием с домашними, Кай понял, что неотвратимо наступает нечто важное, тот самый момент, за которым последует открытие врат магии и знаний для юного племени, что бы это не означало.

Дед быстро сходил в библиотеку за собственным экземпляром «Повести временных лет», с помощью лупы отыскал соответствующий год и слово в слово зачитал отрывок, процитированный Горынычем. Сомнений не оставалось.

…

Истерия по звёздной гостье длилась до конца апреля, занимая лучшие умы человечества. Самые отчаянные межпланетные станции сновали вокруг неё как мошки, и пятёрка космических исследовательских кораблей, так называемая «Армада Галлея», принесла человечеству массу подлинных снимков её ядра, опровергнув самые волнительные теории об инопланетном корабле, якобы патронирующем свою «дочку» раз в 76 лет.

Судя по снимкам, Комета представляла по форме гигантскую угловатую картофелину угольного цвета, никаких намёков на присутствие в её теле инопланетного разума замечено не было. Дед Егор, шутя вооружившись лупой, поискал на снимках дверь, ключ, засов и даже парящий следом книжный шкаф со знаниями — ничего, дословно указывающего на этапы Пути:

«И Трое Посвящённых примут новых,

Отверзнув Гнозиса врата во имя Света».

Комета показалась землянам лишь на семь дней. Причём в самом своём непредставительном виде. Древние астрономы описывали комету как несущийся в небе меч. В 530 году н. э. в царствование Юстиниана I появилась на западе Византии большая, внушающая ужас звезда, от которой шёл вверх белый луч и рождались молнии. Некоторые называли её факелом. Она светила двадцать дней, и была засуха, в городах — убийства граждан и множество других грозных событий. 684 году древние германцы жаловались и подавно, мол эта «хвостатая звезда» была ответственна за продолжавшиеся в течение трёх месяцев непрерывные ливни, погубившие урожай, сопровождавшиеся сильными молниями, убившими множество людей и скота.

Но в 1986 году в Гардаринии увидеть её удалось лишь раз, глубокой ночью в виде неясного свечения.

Правда ещё какое-то время её можно было детально наблюдать в телескопы, а потом она исчезла из поля зрения. Но, как оказалось, характеру своему не изменила…

* * *

Было ли это совпадением, теперь сказать сложно. Но несчастья не заставили ждать. И первым был взрыв на атомной станции в Белоложье, потрясший Гардаринию и соседние государства.

Все знали всё. И никто не знал ничего. Утром по телевизору сообщили о крупном пожаре на объекте недалеко от города Припять. Кай и остальные во все глаза смотрели в экран телевизора. Холодный голос вышколенного диктора центрального телевидения не допустил дрожи в интонациях, не разжёг истерию, не подтолкнул панику, ёмко, сухо, в основном о том, что ситуация под контролем, и никаких поводов для опасений. От этого голоса всё замирало.

Газеты молчали. Из телепередач можно было вынести совсем малое. Кое-что проскакивало на зарубежных радиоволнах.

Кай вслушивался в скупые фразы:

«…на город упал дождь радиоактивных кусков графита».

«…металлический привкус во рту в 30-километровой зоне».

«… в небо поднялось токсичное облако».

«…работники станции изо всех сил стараются не допустить ещё большего повреждения ядра реактора».

«…жители собираются на мосту, чтобы лучше разглядеть огонь над реактором».

«…дети играют с кружащим над головами пеплом».

«…куски радиоактивного графита встречаются повсюду, контакт с ними приводит к почти моментальной смерти».

Дикторы сказали закрыть окна, сделать влажную уборку, пить побольше жидкости. И люди послушали. Да, ещё были рекомендации, что нужно пить красное вино, а кто-то говорил, что лучше водку… Многие не верили в прогнозы, слушали спокойные голоса вышколенных дикторов, не спешили. Радостно крестились, что это не война и не бомба.

Всё ещё работало. Пожарные перекачивали мегатонны воды через свои гидранты в разрушенный реактор, лётчики с вертолётов засыпали его песком и свинцом, которые поглощали гамма-излучение. Медики принимали пострадавших ликвидаторов пожара. Туда отправляли целыми предприятиями. Эти люди возвращались. Чаще всего надолго в госпиталь. И оттуда больше на работу не выходили.

Признаки тяжёлой необратимой болезни проявлялись даже у практически здоровых людей.

Страх расползался, люди бежали сами, не дожидаясь эвакуации. Бежав, боялись рассказывать другим, почему бегут.

…

Потом, много позже, через сотни тысяч радиоактивных токсичных секунд, люди оставили те земли. Птицы улетели. Звери, оставшиеся в живых, ушли, оставив поляны галантусов, усыпанные радиоактивным пеплом.

Домашних животных расстреляли. Но погибли не все. Брошенные хозяевами собаки сбивались в стаи. Голодные, облезлые, несчастные, они одиноко бродили пустынными улицами, выискивая печальными глазами доброе человеческое лицо. Но добрых лиц в Припяти не осталось. Какое-то время сердобольцы ещё пытались их отстреливать, не давая мучиться от радиации, но потом махнули рукой, спасаясь бегством, вывозя скарб и семьи.

Их бегство можно было сравнить с гибелью «Титаника», люди с ужасом в глазах пытались найти свободное место в спасательных шлюпках. Разница в том, что корабль затонул мгновенно, а в