что нет надобности ни в каких специальных чертежах и пояснительных разрезах. На этом храме можно демонстрировать все приемы рубки. Так, венцы самого храма, как нижнего четверика, так и поставленного на нем восьмерика, срублены «в обло» – с выпускными концами, тогда как в четверике подклета дощатой галереи они срублены «в лапу», так как выпускные концы здесь излишни. «В лапу» срублены и венцы «щипчатаго» подклета под лестничные всходы, причем ступени лестниц исполняют роль поперечных венцов[222].

Еще одна особенность ясно видна на этом крыльце – это соединение срубов со стоиками дощатых стен галереи крыльца, так же как и соединение стоек между собою. Главную роль исполняют здесь верхние горизонтальные и наклонные обвязки стоек, служащие основанием кровель. Пространство между стойками забрано досками «в косяк», для чего в боковых частях стоек проделаны «гнезда» или «шпунты», куда и загнаны доски без употребления гвоздей. Для устройства в галерее окон существует «подоконный брус», в который упираются боковые «притолоки» окон, а также и нижние концы «вертлюгов» ставней, устроенных внутри галереи. Верхние концы вертлюгов упираются в горизонтальную «обвязку» стоек. Под подоконный брус для большей устойчивости подставлена короткая стойка также с боковыми гнездами, в которые забрана «в косяк» подоконная дощатая стенка. Вся эта сложная, веками вырабатывавшаяся терминология может быть демонстрирована на этом поистине счастливом крыльце. Однако надо сказать, что не все в нем сохранилось так, как было при его первоначальной рубке. Прежде всего бросается в глаза отсутствие перил у всходов. Обыкновенно они состояли из двух досок, положенных параллельно наклону лестниц, причем щели, отделяющие обе доски, иной раз придавали сквозные орнаментальные формы. Конструктивное устройство перил самой площадки, – или так называемого «рундука», – тождественно с устройством подоконной стенки галереи. Не сохранилась в Почском крыльце и его древняя кровля.

Кровли крылец бывали весьма разнообразны. Наряду с обыкновенной двускатной формой они покрывались нередко и бочкой, как мы видим в обеих церквах в Юромском. Подрундучный подклет здесь выше, чем в Поче, и срублен уже не щипчатой, а прямой стопой, но в остальном приемы обоих совершенно тождественны. Единственная разница, кроме бочечного покрытия, заключается еще в том, что в церкви Архангела Гавриила есть два рундука, – один, как и в Поче, на отлете, другой – примыкающий прямо к трапезе и поставленный на особом подклете, образованном из выпускных бревен подклета трапезы.

Необыкновенно живописны крыльца церквей в Ростовском и в Конецгорье Шенкурского уезда. Первое из них крыто бочкой и имеет три рундука, из которых один, как водится, поставлен на особом подклете, на этот раз чрезвычайно высоком, а два других, ничем не забранных, покрывают собою начало лестничных всходов с обеих сторон. В Конецгорье крыльцо менее затейливо. Оба они стоят на отлете, но благодаря галерее, срубленной на красиво выступающих из массы храма выпускных бревнах, крыльца эти уже слиты со стенами храма.

Кроме двускатных и бочечных покрытий, на двухвсходных крыльцах на отлете встречаются и кровли «епанчей», как, например, в Шевдинском Городке. Любопытное крыльцо с епанчевой кровлей имеет церковь в селе Подмонастырском Тотемского уезда. К числу оригинальных крылечных покрытий надо отнести и ту полую бочку, которая встречается в Никольской церкви в деревне Малошуйке Онежского уезда. Церковь построена в 1638 году[223], и хотя крыльцо ее, несомненно, не раз уже возобновлялось, все же эта форма едва ли позднейшего происхождения. В применении к каменной церкви она известна уже с конца XVII века, а именно в знаменитой церкви села Тайнинского под Москвой. Подобный же деревянный полый кокошник, или бочка, был и во дворце села Коломенского.

Входные двери извне в храм, точнее, в его трапезную часть, также в высшей степени просты и строго конструктивны в своей обработке. Очень типична в этом отношении дверь Владимирской церкви в Белой Слуде Сольвычегодского уезда. Несокрушимой прочностью веет от массивных брусьев косяков, вырубленных целиком из гигантских деревьев. Забота о сохранении в здании тепла дает дверям очень небольшие размеры в ширину и высоту, снабжая их высокими порогами. Прием – общий с устройством дверей в избах, и совершенно тот же прием повторяется и при устройстве окон, как это ясно видно в Пучужской церкви и в Ильинской церкви в Лондуже. Выемки в бревнах стен около косяков служат немаловажной цели уменьшения толщины последних. Немалую красоту придавали храмам слюдяные оконницы весьма причудливого рисунка. Оконницы эти еще кое-где хранятся в кладовых. Значение входных дверей в храм иногда отмечается формой, не свойственной дверям обычного жилища, а именно, вводится декоративное криволинейное очертание верха косяка. Мотивы таких очертаний весьма разнообразны и часто общи с очертаниями дверей, ведущих из трапезы храма, как мы видим, например, в Кокшенге или в Едоме. Криволинейность эта доходит до подражания арочным формам входов каменных храмов, как мы видим в церкви Иоанна Богослова на Ишне.

Мы видели, что главное внимание по украшению храма было обращено на его верхи. Шатры, главы, их шеи, бочки, теремки – вот на чем сосредоточивали строители все свои заботы. Шатры крылись «в чешую» и обивались «обрезным тесом», а главы и бочки крылись лемехом «по чешуйному обиванию». При этом надо заметить, что в старину такое кровельное покрытие было во всех храмах без исключения, и только ремонты сравнительно недавнего времени придали им упрощенную форму, уничтожая чешую и обрезные концы. Великолепно сохранились эти концы в часовне на речке Ерге Среднепогостского прихода и в Пучуге Сольвычегодского уезда, а также в Верховье Тотемского уезда. Напротив того, их нет уже в церкви Происхождения Честных Древ в Почозере Пудожского уезда, где сохранился только лемех на главах и их шеях. Чешуя эта бывала повсюду однообразной формы, в виде узенькой дощечки, обрезанной в конце зубцами. Как оригинальное исключение, она встречается и с закругленными концами, например, в Лампожненской церкви.

Наконец, надо упомянуть еще об одной части деревянного храма, которой также уделялось значительное внимание строителей, – об алтарях. Чаще всего они крылись бочками, довольно разнообразными по формам, то более простым и суровым, то затейливым и временами вычурным. Очень богатый и живописный мотив дает деление алтарного прируба на два самостоятельных срубика, образуемых путем как бы вдавления внутрь средней части его восточной стенки. Этот прием встречается несколько раз в Олонецкой губернии, например, в Красной Ляге, и попадается и в Вологодской, где он вылился в особенно изящную форму в давно уже упраздненной Ильинской церкви в Лондуже Тотемского уезда. Сведений о постройке этой церкви не сохранилось, но, судя по формам, ее надо отнести к началу XVIII века[224].

В заключение считаем нелишним