– Горстка русских знают его, спрятанный шедевр, повествующий об истории человечества, написанный и сохраненный здесь, в России.

Неужели незнакомец имел в виду именно то, о чем сразу подумал Ветров? Он решил завести об этом разговор:

– Да, я это ищу.

Мужчина буквально гипнотизировал Ветрова своими необычными глазами – эта странная аура заставила его почти забыть о морозе.

– Само знание еще ничего не значит. Посвященные в курсе. Но даже если бы они этого захотели, они не могут избавить историю от трагических ударов судьбы. Ни Наполеон, ни Ленин, Сталин, Гитлер или будущий великий человек не могут быть остановлены. – Лицо незнакомца приняло серьезное выражение. – Не пытайтесь манипулировать машиной времени. Вы не можете дать обратный ход времени, это понял и ясновидящий у царя. Он вверг Русь в Смуту, поляки захватили Москву, а в итоге страна распалась.

Человек в черном явно точно осознавал, какое воздействие оказывают его слова. Любопытство Ветрова росло.

– Кто вы? – спросил он более любезным тоном.

– Если вам угодно, я путешественник по времени. Знаете знаменитую песню «Роллинг Стоунз»? – захихикал он и прошептал: – Я собственными глазами видел, как Понтий Пилат умыл руки перед распятием Иисуса. Я видел убийство последнего русского царя и его семьи, так же как убийство Кеннеди.

Ветров отступил на шаг назад. Нет, все же душевнобольной! Он, озираясь, оглянулся. Может, пешеходы или проезжающая мимо полицейская машина выручат его из неприятной ситуации?

Неожиданно он услышал странный шорох за спиной. Небольшая снегоуборочная машина медленно скользила мимо них вдоль бордюра и через несколько метров вдруг остановилась.

Двое мужчин все еще стояли в полном одиночестве на Москворецком мосту. Мокрый снег становился все сильнее. «Он ведь может сейчас застрелить меня, – мелькнуло в голове у Ветрова. – Никто не услышит выстрела». Никто не наблюдал за ними, кроме разве что видеокамер на башнях и зубцах кремлевской стены. Но Ветров напрасно искал потом в кремлевских видеоархивах доказательства ночного рандеву. Камеры на мосту запечатлели одного его. Незнакомца на кадрах не было. А тот снова заговорил:

– Ровно через три года на этом месте, где мы стоим, в этот же ночной час случится большое несчастье. Земля будет наполнена ненавистью, насилием и беспощадностью. – Он застегнул пуговицы своей шубы.

В этот момент взгляд Ветрова скользнул в сторону Кремля, далеко за рекой. В непосредственной близости от Кремля в лучах прожекторов во всем своем великолепии сверкал храм Христа Спасителя. Храм был воздвигнут в честь победы над Наполеоном, разрушен Сталиным, в точном соответствии с оригиналом восстановлен Ельциным. Храм был самым высоким Божьим домом в православном мире. Сталин не мог вынести ежедневный вид из окна Кремля на этот нежелательный символ статуса царской империи и приказал взорвать храм, чтобы на этом месте построить монументальный Дворец советов. Однако уровень грунтовых вод на этом участке поднимался так высоко, что строительству был дан отбой. На месте безумного по высоте в четыреста метров дворца возник бассейн. «Божья месть», – ликовали тогда верующие.

Ветров перекрестился при виде нового храма, как это делал всегда. Когда он снова повернулся, его собеседник бесследно исчез, словно сквозь землю провалился. Снегоуборочная машина снова медленно двинулась с места. С места водителя в зеркале заднего вида точно фиксировалось каждое движение.

Может, Ветрова мучили галлюцинации? Прохожий нес несусветную чушь – или как раз вручил ему золотой ключ от великого, таинственного творения Нострадамуса? Хорошо, что французы не слышали этого. Дальше Ветров хотел действовать самостоятельно.

Его вдруг охватил страх, чего с ним, вообще-то, никогда не случалось в Москве. Он ускорил шаг, спустился вниз с моста по ближайшей боковой лестнице и вовремя успел в «Балчуг». Остальных еще не было. В теплом фойе он в изнеможении опустился в кресло, не занятое многочисленными иностранными журналистами, которые заканчивали здесь свой рабочий день. Ветров постарался снова привести в порядок мысли и дистанцироваться от встречи на мосту. И прежде всего помолчать.

Старик Поль Ревэ, его неутомимое контактное лицо в Трехсторонней комиссии, накануне прислал ему злобный мейл. Несмотря на конструктивные предложения со стороны французских спецслужб, русские кочевряжились при обмене информацией и данными. Недоставало доверия.

При этом расшифровка одиозного самописца, до тайн которого десятилетиями пытались добраться французы, была наконец завершена, и ситуация прояснилась. Русский пассажирский самолет, летевший из Нью-Йорка, после блуждания над Атлантикой упал в Средиземное море на юге Франции. Самолет сел корпусом на воду и разбился на две части. Все доказательства свидетельствовали о том, что это произошло в XVI веке, незадолго до того, как Нострадамус записал свои знаменитые на весь мир пророчества. Звукописец записал крики о помощи и другие звуки, сопровождавшие аварию, и действительно на протяжении четырех веков хранил их в цифровой памяти. И вообще конструкция самописца была непревзойденной – технический шедевр. До сегодняшнего дня даже самым изобретательным французским экспертам не удалось воспроизвести подобие этого аппарата.

Ветров не хотел обидеть француза. Но у него сложилось впечатление, что поиски измотали Ревэ. Напрасно он ждал обещанную расшифровку письма Нострадамуса Генриху, которое, вероятно, действительно содержало изложение самых значительных событий мировой истории в хронологическом порядке начиная с 1555 года. Первая половина отражала исторические процессы, которые с сегодняшней точки зрения уже произошли. Это было ясно. Но расплывчатые пророчества на следующий большой отрезок мировой истории, XXI век, оставались загадкой для исследователей. Они продвинулись настолько, что распознали судьбоносное событие 1999 года, повлекшее эпохальные перемены. Что должно было последовать затем, оставалось туманным.

Разумеется, Ревэ и Ветров находились в постоянном контакте с деятельным кавалером рыцарского ордена Святого Грааля, которого Ветров знал только как Хорна. Но того, похоже, сейчас занимало совсем другое. Он беззаботно курсировал между Вашингтоном и Москвой, преследуя свои собственные интересы, обедал с китайцами в Пекине, исчезал в поисках следов в степях Центральной Азии, чтобы потом снова всплыть в Индии. Из Нью-Дели он прислал Ветрову сообщение.

Ветров был рад предстоящей встрече. Кавалер ордена был единственным человеком из его знакомых, кто мог отфильтровать для него истинный смысл текстов Нострадамуса. Ветров предполагал, что Хорн имел дополнительные секретные источники. Он не знал, с кем тот общался здесь, в Москве, откуда у него удостоверение консультанта председателя российского парламента и какие материалы он позаимствовал из архивов французского ордена Жана Кокто. Вероятно, Хорн все же был теснее связан с евразийцами, чем могло показаться Ветрову.

Точно в назначенное время в холле отеля появился Ревэ в сопровождении кавалера ордена. Мужчины быстро обнялись, потом каждый из пришедших заказал себе двойную порцию водки для согрева. У Ветрова, сидевшего в своем