— Подожди, Паша, вот что мне покоя не дает. Почему Булыгин решил помочь именно тебе, такие деньги заплатить Флягину?

— Не факт, что он их заплатил, мог надавить на него. У Булыгина связи в ФСБ, да и везде.

— Но почему ты? Ты же риелтор, занимался совсем другим бизнесом! Погоди-ка… Тогда, поздней осенью 99-го, я только пришла… Дела шли ужасно, народ совсем не умел работать. Я ему каждый день говорила, что нужен опытный менеджер, команда, а он мне как-то сказал, что есть такой человек и он скоро будет работать у нас. Толковый, удачливый бизнесмен. Он точно имел в виду тебя, скоро ты и появился в фирме, но… Откуда он знал, что риелтор вытянет его фирму?

Самарин задумался, ослабил свои объятия, лег на спину.

— Не знаю. Хотя, может… У меня был друг Серега Панасян, чиновник Московского правительства, жилищно-коммунальными вопросами занимался. Частенько встречались, выпивали, конечно, о делах говорили. Месяца за три до продажи той злополучной дачи мы несколько раз крепко спорили о делах в мебельном бизнесе. В том году я купил симпатичную трехкомнатную квартиру в центре, занимался ремонтом, покупкой мебели и удивлялся работе мебельных магазинов. Каталоги велики, торговые залы заставлены, а купить что-то приличное сложно. Вот я ему и растолковывал, как нужно работать в этой области. Спорили до хрипоты: я ему — о реальных делах, не только сам все видел, знал, с другими людьми говорил, а он мне теорию втолковывал. Как сейчас помню, злился, не люблю дилетантов.

— Ты сказал — был… — осторожно спросила Лена. — Он жив?

— Да что ему станется?

Лена обняла его, снова поцеловала.

— Все, Пашуня, спи. И прости меня за грубость. Знаешь, чтобы лечь в постель с… Я крепко выпивала, хорошо, что это было не так часто. А потом орала на него, все, что в голову взбредет… Ну, ты понимаешь почему. На следующий день он и не вспоминал про это. И я привыкла… не сдерживать себя. Прости, обещаю, что теперь много пить не буду и грубить тебе — никогда-никогда.

Она так и уснула, обнимая его. А Самарин еще долго смотрел широко раскрытыми глазами в белый потолок. Тогда он совсем не думал о том, почему именно Булыгин спас его. Вообще ни о чем не хотел думать, только работать, работать и работать, чтобы отвлечься от страшной пустоты, в которой оказался. После гибели Габи она оказалась еще более страшной, нежели была до их знакомства. Но если судьба дала ему шанс выжить, то сделать это можно было только одним способом — с головой погрузиться в работу. А потом задумался и много интересного для себя выяснил.

Лена не стала утром будить Самарина, сама разобралась, где туг санузел, быстро приняла душ, сама приготовила на кухне завтрак, сделала яичницу, поскольку овсяной каши не нашла. Потом оделась и вышла из дома. Часы показывали девять тридцать, немного опоздает, но ребята, конечно же, поймут ее, если придут в офис. А ведь могут и не прийти, останется одна… Лена стиснула зубы — ну и пусть? И одна постарается что-то сделать для… теперь для них двоих. Но одной будет намного сложнее.

Она села в свою «вольво», открыла ворота при помощи пульта дистанционного управления (взяла ключи Самарина, он вчера оставил их на столике в прихожей) и выехала на улицу.

Ворота еще закрывались за ее спиной, а «вольво» уже мчалась к воротам дачного поселка. Кое-какие мысли по поводу происшедшего уже мелькали в голове, правда, еще путаные, разрозненные. Понятно лишь одно — виновных во вчерашнем пожаре следует искать в прошлом Самарина. Как говорят, дважды в одну воронку снаряд не падает. А тут упал. Да с такой поразительной точностью? Снова Паша должник, снова — миллион долларов. Есть догадка, кто он, злой противник Самарина, но это нужно доказать. А как — она еще не знала.

Где-то через час Лена остановила машину во дворе дома па Можайке, поднялась на четвертый этаж к своему новому офису. У двери ее встречали охранник Олег и Влад, что уже было приятно. Эти ребята не подвели, они были с ней. То есть с ними.

Обменялась крепкими рукопожатиями с мужиками, в это время в коридор вышла Маша Силкина.

— Привет, Лена. Генка тоже с нами, но он звонил, сказал, что перебрал вчера, не может сегодня… Он такой впечатлительный, все принимает близко к сердцу…

— Если найдет себе новую должность, я не возражаю, но если вернется — не стану наказывать, — жестко сказала Лена. — Пошли в кабинет Паши, Влад, и ты тоже, есть у меня кое-какие соображения.

В кабинете хозяина фирмы Лена уверенно села за стол Самарина, внимательно посмотрела на подчиненных. Кризисный менеджер — значит, капитан тонущего корабля. Впервые она почувствовала себя капитаном, пусть даже и тонущего корабля, то есть полновластным хозяином. Это было чертовски приятно!

— Маша, Сергей Панасян, чиновник Московского правительства, отчества не знаю, названия конкретного отдела не знаю, что-то связанное с ЖКХ. Найди по своей базе данных, созвонись, скажи, что я хочу немедленно с ним встретиться.

— Да, Лена. Знаешь, звонили из нескольких магазинов люди, которые уже оплатили, но еще не получили… сгорело… У них нет претензий, готовы потерять свои деньги, желают нам…

— Спасибо. Я всегда верила, что даже в нашем жестоком бизнесе есть приличные люди. Давай, Маша, работай. Влад…

Телефонный звонок прервал ее приказ Владу, Маша встала со своего стула, но замерла в ожидании. Лена взяла трубку.

— Леночка, дорогая, ты почему отключила мобильник? Я волновался, полночи звонил тебе… Это ужасно, ужасно, — послышался в трубке бархатный голос Булыгина.

— Что еще, Петя? — холодно спросила Лена.

— Мне жаль, что все так вышло, но бизнес — дело жестокое, сунулся человек без нужной, понимаешь, подготовки и погорел. Я понимаю, что ты была рядом, так сказать, утешала, прощаю. Возвращайся домой, я тоже приеду, никаких претензий с моей стороны не последует.

— А я тебя не прощаю, понял?! — крикнула Лена.

— Погоди,