У Сергей помутнело в глазах. Съем ваши легкие и сердце…

Песиголовец бодрым шагом подошел к кухонному шкафчику и начал в нем рыться.

– Шесть дней в неделю я питаюсь откровенной дрянью, – сказал он. – Не хватает времени, чтобы приготовить что-то приличное. Но по воскресеньям, когда у меня официальный выходной, я устраиваю себе праздник. И сегодня праздник будет что надо!

Тварк достал стеклянный медицинский шприц с иглой, вонзил себе в вену и потянул за поршень. Шприц начал наполнятся кровью. Кровью зеленого цвета.

– Знаешь, что я делаю? – спросил надсмотрщик у Сергея. – Седая могла бы тебе рассказать – она ведь медик по образованию. Жаль, но у нее кляп во рту… Поэтому расскажу я.

Он вынул шприц из руки.

– Наша кровь – кровь песиголовцев – магическим образом действует на людей. Она погружает ваш организм в некое подобие анабиоза, только без заморозки. Замедляются все жизненные процессы и метаболизм, полностью парализуются мышцы. Останавливается кровообращение – так, что если перерезать артерию, кровь не будет бить фонтаном, как обычно, а брызнет парой капель, не больше. При этом тело не коченеет, мозг по-прежнему работает и прекрасно ощущает боль.

Тварк медленно стал приближаться к Седой.

– Однако какой бы сильной эта боль ни была, человек не может умереть от шока и не может упасть в обморок, – продолжил он. – Смерть наступит только тогда, когда из черепной коробки вынут мозг. А так человеку можно отрезать любую часть тела, можно удалить любой внутренний орган, можно снять кожу – и он будет все чувствовать, но умереть – не умрет. Для пыток – просто находка. Но что еще важнее – мясо при этом не теряет ни своих вкусовых, ни питательных качеств!

Песиголовец подошел к девушке и опустил руку ей на голову. Седая в страхе замычала.

– Высочайщее наслаждение гурмана – готовить мясо живой жертвы, есть части тела у нее на глазах, кусочек за кусочком, запивая вином! – Тварк в предвкушении облизнул губы. – Итак, Седая, ты станешь моим первым блюдом. Я вколю тебе десять кубиков своей крови – этого хватит, чтоб ты погрузилась в состояние анабиоза, о котором я говорил. А ты, – песиголовец повернулся к Сергею, – сегодня будешь наблюдать. Твой черед наступит завтра.

Тварк взял руку девушки, провел пальцем по вене на локте. Приготовил шприц.

Сергей сходил с ума от беспомощности. Проклятый ублюдок знал, как заставить страдать не только физически, но и душевно. Сергей готов был опробовать на своем теле все пытки, которые только существуют в мире, лишь бы не видеть того, что он видел сейчас.

Нужно было догадаться, что его затея ни к чему хорошему не приведет… Нужно было вместе с Седой прыгнуть в шахту и разбиться. Быстрая смерть в миллиард раз лучше того, что приготовил им Тварк! Но уже ничего не изменишь…

Внезапно Седая зашлась в глухом болезненном кашле – простуда дала осложнения.

Тварк нахмурился. Пощупал лоб девушки.

– Ты больна… – пробормотал он. – Серьезно больна, вся прям горишь. Температура точно за тридцать восемь!

Он выругался, опустил руку со шприцем.

– В твоем теле вирус. Мясо испорчено. Я не буду его есть… Не буду.

Несколько секунд он стоял молча, задумавшись, и чесал затылок. Затем посмотрел на Сергея.

– Что ж – выход один. Придется начать с тебя! Плохо, потому что я хотел, чтоб ты посмотрел, как жарится мясо нашей молодой мамочки. Хотел даже накормить тебя жарким из ее легкого. Но ничего не поделаешь. Голодать я сегодня не намерен.

Он подошел к Сергею, ощупал его лоб, удовлетворенно кивнул – и вонзил шприц с зеленой кровью ему в вену на правой руке.

Сергею показалось, будто ему вкололи расплавленный металл. Жгучая боль пронзила локоть, потом руку, плечо – и все тело.

Прошло минут пять. Боль отступила, и он погрузился в состояние, которое описывал Тварк. Он не мог пошевелить ни одной конечностью, не мог напрячь ни одну мышцу, не мог сделать ни единого вдоха – и, тем не менее, жил.

Песиголовец заглянул в зрачки Сергея, пощупал пульс и остался доволен.

– Прекрасно! Начнем.

Он подошел к кухонному шкафу и распахнул дверцы. Внутри была целая коллекция ножей – от гигантских секачей с лезвиями, которые не уступали топору, до миниатюрных, острых как бритва хирургических скальпелей.

Песиголовец выбрал вариант средней длины.

– Это японский нож-ханкотсу. Пятнадцать сантиметров высокоуглеродистой стали. Как по мне, лучшее, что было придумано для разделки мяса!

Сергей попытался закрыть глаза, чтобы не видеть, что будет делать с ним песиголовец. Но закрыть глаза не получилось – его не слушались даже мышцы век.

Мучитель приблизился к столу, на котором лежал Сергей, и положил что-то ему под голову – чтоб глаза парня точно смотрели на его грудь.

А затем вонзил японский нож ему в солнечное сплетение.

То, что произошло потом, Сергей помнил какими-то бессвязными отрывками. Красный туман застилал глаза. Ужасная боль стремительно пожирала сознание – она была такой дикой, что он сто раз должен был провалиться в беспамятство, тысячу раз должен был умереть, – но магия не давала ему ускользнуть так просто.

– Сперва снимем кожу, – сказал Тварк.

Седая замычала, но ее глушила музыка из патефона. Она заиграла ярче и насыщенней: концерт Вивальди близился к кульминации.

Песиголовец осторожно, медленно начал сдирать кожу с груди Сергея. Крови практически не было. Несколько взмахов ножа – и обнажились ребра и мышцы.

– Теперь удалим лишнее мясо… Я сам его есть не буду – отдам другим охранникам. Знаешь, многие предпочитают филе, но лично мне больше по душе внутренние органы.

Сергей ощущал все – как нож скребет по костям, как он перерезает его мышцы, рвет вены…

– Надо же, какая штука: я вижу твое сердце, и оно бьется! – притворился удивленным Тварк. – А я-то думал, что если кровообращение останавливается, сердце тоже замирает… – Он подмигнул Сергею, словно призывая того поддержать шутку, а затем серьезно продолжил: – Чтоб его вынуть, нужно отрезать ребра. Но для этого ханкотсу не подойдет – нужен другой нож.

Тварк отошел к кухонному шкафу и вернулся с ножом, лезвие которого было вдвое толще и длиннее, чем у предыдущего, а кроме того, имело большие зубцы, как у пилы.

– Грудную кость нужно удалить, отрезая ребра от боков к ключицам… – пробормотал песиголовец себе под нос, будто вспоминая кулинарный рецепт.

Омерзительный хруст заглушил даже музыку. Песиголовец отпилил ребро до половины, а потом отломал его. Боль на несколько мгновений швырнула Сергея в беспамятство.

Когда Сергей снова смог четко видеть – у него не было груди. Просто окровавленная дыра, по краям которой свисали лоскутки мяса. В дыре вздрагивало что-то темно-вишневого цвета.