с тобой вместе, могу признаться, что меня всегда тянуло отсюда, даже когда я был очень молодым. Ты понимаешь, я ощущаю в себе призвание. Я хочу стать кем-то. Не оставаться всю жизнь просто крестьянином в горах. Но я постоянно рискую, потому что меня могут принять за колдуна. Независимо от того, что обо мне знают, обо мне судят по наружности. В прошлом году повесили человека только потому, что он был косолапым. Считается, что это примета Дьявола.

— О нет, не рассказывай о таких вещах, Тенгель! Я становлюсь больной от сострадания.

— Прости меня, я должен это помнить. Но видишь ли, какой-то внутренний голос говорит мне, что меня ждет другое будущее, не здесь в долине. Что я действительно имею возможность стать кем-то значительным.

Она подвинулась к нему, вдохнув тепло кожи.

— Это так… как ты знаешь? Так, как с витражом?

— Да, и удивительно то, что ты тоже…

— Почему ты не продолжаешь?

— Нет, не стоит…

Она приподнялась на локте и посмотрела на него в темноте.

— Послушай, Тенгель…

— Да, да, — засмеялся он. — У тебя тоже особое будущее, которое мы не можем предвидеть.

— Не в долине?

— Нет. Но именно сейчас я чувствую, что покидать эту долину опасно.

— Ты так много знаешь!

— Не так много, как Ханна. Она может видеть почти все. У меня только смутные ощущения и иногда интуиция. И я научился следовать ей. Нет, я не такой замечательный.

Силье отнеслась к последнему несколько скептически.

— Элдрид сказала, что в детстве ты совершал такие дела, о которых она не любит вспоминать.

— Элдрид должна держать язык за зубами! Да, я помню, что иногда я мог рассердиться на людей. И тогда оказывалось, что если я хотел навредить им… Что с тобой Силье?

— О, Тенгель, я не собиралась тебе это рассказывать! Но на хуторе Бенедикта кое-что приключилось с Суль.

И она неохотно рассказала о гневе Суль на сына Абелоны в тот раз, когда он пригрозил всех их выбросить. О том, как Суль стояла в дверях и быстро убежала, когда тот порезался. О его обвинениях в отношении Суль. И о глазах Суль, когда Силье ее нашла.

Она почувствовала, что Тенгель совершенно оцепенел.

— Почему ты не рассказала мне обо всем этом раньше?

— Я не хотела вызывать у тебя ненужное волнение и отчаяние, потому что я сама в это не верила. А что думаешь ты?

— Думаю я? — устало повторил он, сжимая ее руку так, что она хрустнула. — Это то же самое, что делал я, будучи ребенком. Мне казалось, что это было увлекательно…

— Но затем ты одумался?

— Да, и давай молиться о том, чтобы Суль тоже так поступила.

Силье лежала и смотрела в потолок. Суль была совсем другого сорта ягода, чем Тенгель. В ней не было ничего от его совестливой ответственности. Она часто была… скверной, злобной. Но ведь она лишь маленький ребенок.

— Теперь мы вдвоем, Тенгель, — сказала она твердым голосом. — Вместе мы, пожалуй, справимся с этим.

— Боже, благодарю тебя за Силье, — прошептал он.

14

Настало лето, и Силье увидела долину Людей Льда в ее самом красивом уборе. Теперь она видела, какая это редкая красота, и училась любить горы, солнечные закаты, горную березу и снег. И она была очень счастлива. Вождь повенчал их путем простой церемонии. Было заметно, что выбор Силье в немалой степени ошеломил его. Но, поскольку Хемминг исчез из долины, то она, видимо, с отчаяния была вынуждена довольствоваться Тенгелем. Вождь никогда не узнал причину бегства Хемминга — никто не отважился рассказать ему об этом. Так, косвенным образом, жители долины проявили благожелательность по отношению к Тенгелю. Думая об этом, Силье черпала определенную уверенность. Теперь она была супругой Тенгеля. Все были здоровы, и будущее казалось светлым. После того, как она вернула Тенгеля в дом, она находила гораздо больше радости в домашней работе. Счастливая и довольная, она вместе со всеми весной пахала пашню, сеяла, косила траву. Однако животных они не заводили, так как скотный двор был в плохом состоянии, а у Силье было достаточно хлопот с детьми. Вместо этого они помогали Элдрид. Суль взяла у Элдрид котенка, и Тенгель обратил внимание на то, что она выбрала котенка черного, как уголь. Он и лошадь были их единственными домашними животными. Несмотря на то, что Тенгель казался совершенно счастливым, часто случалось, что Силье приходилось будить его ночью. Он, утверждавший, что никогда не грезил по ночам, видел плохие сны. Теперь, когда они были женаты, они спали, согласно обычаю, всегда обнаженными. Когда он просыпался, мокрый от пота, то обычно искал в темноте ее лицо, чтобы удостовериться, что она действительно здесь.

— Силье, — задыхаясь, говорил он. — Не уходи от меня! Никогда не уходи от меня!

Она уверяла его в том, что никогда этого не сделает, прижимала его к себе, чтобы успокоить, вырвать из ночных кошмаров, Но, если он был действительно взволнован, так что дрожал всем телом, она открывала ему свои объятья, даже если он уже был у нее в тот же вечер. После этого он словно успокаивался. Все это немного огорчало ее, потому что, как и большинство женщин, она считала, что духовная общность так же важна, как и телесная. Но их близость всегда кончалась тем, что он возносил ее на головокружительную высоту. А когда понимал, что сделал ее счастливой и свободной, то все кошмары словно бы исчезали, и он спокойно засыпал в ее объятиях. Ей было очень неудобно, и она затрачивала большие усилия, чтобы сдвинуть его в сторону.

«Это почти как во сне, — думала она. Я пользуюсь своей плотью, чтобы переключить злые мысли человека на что-то другое. Но почему все происходит именно так? Что во мне такого загадочного, что постоянно заставляет меня прибегать к этому? Неужели я не стану чем-то более значительным, чем объектом для мужской похоти? Может быть, всему виной моя собственная неуверенность? Страх перед тем, что я не достигну цели другими способами?» В любом случае, ей было досадно.

Теперь они больше общались с другими жителями долины. После того как Тенгель женился на Силье, страх перед ним поубавился, и крестьяне болтали, шутили и спорили с ним. И все-таки страх еще прятался в уголках их глаз, при малейшей опасности они были готовы спасаться бегством.

Элдрид тоже переживала весну своей жизни. Ее ободрила Силье, имевшая мужество выйти замуж за потомка злого духа Людей Льда. В результате Элдрид сказала «да» ухажеру, давно