— Ка-чха! Вы хотите сказать, что не смогли обнаружить нескольких тварей, волочащих за собой большую пыльную тряпку?

Быстроклюв тупо уставился на свои лапы:

— Мы обыскали все, Железноклюв. Нигде ни следа.

— Ни следа? Ты несешь чушь! Они — земнолапые, а не птицы. Не могли они улететь в небо. Куда они делись?

— Большая полосатая зверюга напала на нас, Генерал. Мы не могли справиться с ней. Когда мы вышли наружу, их и след простыл — как растворились. Мы ведь не ожидали, что они пойдут через главную дверь. Полагали, что вы должны были запереть их здесь, у лестницы.

Железноклюв метнулся к нему как молния. Он прижал Быстроклюва к стене и сбил с ног мощным ударом своего острого клюва.

— Йаг-га! Не говорите мне о том, что я должен был делать. Вы забываетесь, сороки! Я — командир! Мангиз, говорит ли тебе твой умственный взор, куда ушли земнолапые?

Прорицатель нервно переступил с лапы на лапу:

— Мое внутреннее око все еще в тумане, Генерал. Ворон, уставившись, презрительно разглядывал его:

— Йах, неужели снова мышь-воин?

— Что вижу, то вижу. Мышь-воин в доспехах вертится в моих мыслях и мешает. Не могу этого объяснить.

— Хак-ка! И это — тот самый Мангиз, что служил мне в северных землях! Кажется, этот краснокаменный дом сделал из тебя старого дрозда. Эта мышь — только картинка на куске ткани. Мы все ее разглядели и знаем, что это так. Никакой мыши, бродящей здесь в полном боевом вооружении, ни ты, ни я и в глаза не видели, и все-таки ты стоишь там, дрожа от страха и глупо хлопая крыльями. «Мышь в доспехах вертится у меня в мыслях». Тьфу! Убирайся с глаз моих! Я буду думать сам.

Когда Мангиз уже собирался уходить, в проеме входной двери послышалось какое-то чириканье и скрип. Железноклюв ринулся вперед:

— Воробьи! Догнать, схватить их!

Пять воробьев, подслушивавших у дверей, вспорхнули и улетели. Железноклюв и Мангиз находились в пылу погони, когда те, обогнув лестничный проем, полетели вниз, в направлении Большого Зала.

— Воробьи! Догнать! — вторил Мангиз кличу своего командира, обращаясь к дозорным на галерее.

Воробьи приостановились на миг и изменили направление полета, еще не зная, куда им лететь. Один из них угодил в когти трем грачам. Положение его было безнадежным.

— Воробьи, воробьи! Сюда, вниз! — раздался хриплый голос Констанции из Пещерного Зала.

Воробьи четырьмя прямыми стрелками метнулись вниз по лестнице, перелетели через баррикаду и приземлились в безопасности среди своих рэдволльских друзей. Обильный град камней, пущенных из пращей, сделал дальнейшую погоню невозможной.

Все обитатели аббатства собрались, чтобы выслушать рассказ четырех бойцов, оставшихся в живых из всей бравой армии королевы Клювы.

Они рассказали о долгих днях бесплодных поисков, блужданиях по неверным путям через дебри Страны Цветущих Мхов на далеком юге, о нападениях ястребов — обо всех приключениях вплоть до того момента, как они нашли Матиаса и его друзей — увы, в ужасном положении. Далее последовал душераздирающий рассказ об одержанной с таким трудом победе, завершившийся повествованием о гибели королевы Клювы и почти всего ее воинства. Многие обитатели Рэдволла, не скрывая слез, плакали, потому что Клюва и ее бойцы были настоящими друзьями и истинными рэдволльцами.

Затем последовало облегчение и грусть уступила место радостным возгласам, когда все узнали, что Матиас, Бэзил и Джесс со своими старыми друзьями землеройками и некоторыми новыми спутниками живы и невредимы. Что они все еще идут по горячим следам злодея с его бандой, похитивших детей из аббатства.

Аббат велел принести поесть измученным воробьям, которые летели день и ночь без остановки, чтобы скорей добраться до Рэдволла. Затем он сообщил им о том, что произошло в аббатстве в их отсутствие: о налете Генерала Железноклюва и гибели стариков воробьев и птенцов.

Один из воробьев передал ему то, что они подслушали.

Василика хлопнула лапами:

— Я знала это. Я была права! Мартин Воитель хранит нас! Теперь я думаю, план мой удастся на славу!

— Полагаю, тебе бы следовало рассказать нам, что это за план, перед тем как решиться идти на дело самой, — строго заметил аббат.

Василика изложила свой замысел.

Амброзии Пика и брат Дан подобрали длинную доску, предназначенную для бочонка, и начали обрабатывать. Пока они работали, еж бормотал себе под нос:

— Меч, похожий на великий меч Мартина, который носит Матиас. Иметь бы его сейчас перед собой в качестве образца. Впрочем, я и так помню его.

— Я в точности могу описать все детали меча нашего Воина, — фыркнул брат Дан. Амброзии фыркнул в ответ:

— Видишь эту бочку с октябрьским элем! Я помню, что нужно вставить в нее кран до наступления осени. А те бочки с сидром? Я помню, что должен добавить в них меду через день-два, иначе он прокиснет. Теперь вот бочонок с земляничной наливкой, я помню, что нужно разлить ее в кувшины для ужина сегодня вечером, чтобы она была прозрачной и прохладной. Мне и так хватает о чем надо помнить.

Вечер заканчивался великолепным пурпурным закатом. Василика и сестра Мей в сопровождении нескольких кротов проскользнули из туннеля в привратный домик.

Заперев дверь, Кротоначальник посмотрел в окна, чтобы убедиться, что никто не заметил их вылазки.

— Никакого признака этих пернатых мошенников. Мы в безопасности.

Василика вошла в спальню и открыла ларь, в котором Матиас хранил свое воинское снаряжение.

— Смотри, все на месте, сестра Мей, доспехи и остальное. Мой Матиас взял с собой только меч, он любит путешествовать налегке.

Сестра Мей помогла Василике распаковать шлем и наколенники. Положив блестящий нагрудник на кровать, она глядела на него в сомнении:

— Ох, все такое тяжелое. Ты уверена, что сможешь двигаться, когда наденешь все это? Василика пожала плечами:

— Я не узнаю, пока не попробую, но вообще-то я крепкая. Помоги-ка мне с этим наплечником.

Спустя некоторое время она, гремя и бряцая, вошла в гостиную в полном боевом облачении. Кротоначальник восхищенно покачал головой:

— Вур-р, ты выглядишь прекрасно! Никогда не видал ничего подобного. Вот так так! Ну прямо Мартин, вернувшийся к нам.

Вошла сестра Мей, неся кусок дымчатого газа:

— Я сделаю маску на лицо, и в темноте Василика будет казаться бледной и похожей на призрак. Признаться, эти доспехи делают тебя, Василика, огромной и очень внушительной.

Василика с грохотом ходила по комнате и внимательно разглядывала поблескивающий металл доспехов.

— Будем надеяться, сегодня ночью нам удастся одурачить этих птиц.

Бэзил прищурился, закрываясь от лучей заходящего солнца: