невольной изменой. Воюя, Гаспар очень быстро втянулся в мужскую жизнь со всеми вытекающими из нее, порой неблаговидными, последствиями. Сразу по возвращении он отдал страстную дань красоте своей очаровательной жены, которую она, безусловно, заслужила. Но в самом скором времени вновь вернулся к разгульной жизни, которую привык вести вместе со своими товарищами, которые без меры пили и волочились за всеми юбками. Гаспар частенько навещал Марион Делорм и кутил с ее подружками. Он заводил интрижки с хорошенькими девушками, переспал с мадемуазель де Герши и госпожой д’Олон, которые обычно проводили время с Бофором. Не обошел вниманием и президентшу Тамбоно, придя просить, чтобы она одарила своими милостями его юного шурина, Франсуа де Бутвиля. На Франсуа неожиданно напала робость перед высокомерным видом этой дамы. История эта нечаянно получила огласку, госпожа Тамбоно, громко возмущаясь наветом, требовала, чтобы Рокелор, ее официальный любовник, вызвал бесстыдника на дуэль. Рокелор отказался наотрез. До чего дойдет дело, если благородные молодые люди примутся калечить друг друга из-за сомнительной чести модной записной кокетки?

Одним словом, Гаспар вел настолько широкий образ жизни и так дорого обходился своему отцу, что старый маршал пригрозил сыну, что лишит его наследства. По счастью, старый скряга не успел осуществить своего намерения, скоропостижно скончавшись. По какой причине, неизвестно. Возраст его был далеко не Мафусаилов, ему исполнилось только шестьдесят два. Скорее всего он был наказан за свою скупость, потому что никогда не обращался к врачам, не желая платить им деньги.

Из неимущего солдата, которого постоянно поддерживал его друг, герцог Энгиенский, Гаспар со дня на день должен был стать обладателем весьма солидного состояния. Как все скряги, маршал скопил за свою жизнь немалое богатство. Но главное, Гаспар де Колиньи стал теперь герцогом и пэром Франции. И не было ничего невероятного в том, что через сколько-то лет он за свои заслуги получит жезл с золотыми лилиями.

Изабель, герцогиня де Шатильон, едва не растаяла от удовольствия, услышав, как ее любимая принцесса и Франсуа обратились к ней, впервые назвав ее герцогиней.

На следующее утро она получила маленький сверточек, к которому не было приложено никакого письма. Развернув бумагу, она увидела атласный бант… Бант был черного цвета.

Противница не сложила оружия!

Часть вторая. Время измен

8. Ветер Фронды…

Двадцать шестого августа было воскресенье, погода стояла лучезарная, и Изабель приготовилась насладиться всей полнотой славы, проведя этот день подле мужа. За неделю до этого, девятнадцатого августа, Гаспар примчался в Пале-Рояль с вестью о блистательной победе при Лансе, которую одержал Конде[23] над императорскими войсками. Испанцы потеряли три тысячи убитыми, пять тысяч воинов попало в плен, они лишились всех своих пушек и более ста знамен и штандартов, тогда как у французов вышло из строя лишь полторы тысячи солдат и офицеров. Гаспар привез и передал Ее Величеству королеве письмо от своего командующего, в котором принц Конде сообщал об исключительной роли герцога Шатильонского, своей правой руки, в этой битве. Успех был достигнут благодаря бешеному натиску его отряда, у врагов было захвачено множество знамен. Принц просил, чтобы герцог и герцогиня были удостоены чести быть приглашенными на торжественный благодарственный молебен. Просьба принца была удовлетворена.

Лицо Изабель сияло детской радостью, когда она вместе с мужем-героем ехала в карете, следующей за королевской, в торжественном кортеже. Она радовалась почетному месту, а еще больше тому, что их встреча словно бы вернула обоих к безумной влюбленности начала их супружеской жизни. Изабель была прелестнее, чем когда бы то ни было, ее муж был неотразим. Он был великолепен: загорелый, мужественный, закаленный испытаниями лагерной жизни – все женщины на него заглядывались. В эту пору они любили друг друга с каким-то неистовством, порожденным, возможно, горечью, скопившейся в сердце Изабель, и затаившейся в душе Гаспара обидой. Во время военной кампании он получил одно из тех мерзких писем, которые всегда странствуют без подписи, и оно известило его, что прелестная герцогиня не без удовольствия выслушивает всевозможные любезности от обольстительного герцога де Немура. Но в этот миг они слишком жаждали друг друга, чтобы терять драгоценное время на бесплодные упреки: Гаспар должен был вернуться к принцу Конде сразу же по окончании торжественной церемонии.

В десять часов утра пушка Лувра возвестила своим выстрелом о выезде короля. Великолепный наряд маленького Людовика сиял лазурью и золотом, рядом с сыном возвышалась величественная фигура королевы. Анна Австрийская была вся в черном, но с чудесными украшениями из жемчуга. Буря рукоплесканий сопровождала продвижение кареты красивого десятилетнего мальчика с гордо поднятой головой. Его осанка не давала забыть о его высоком титуле. Следом за королевской каретой, запряженной восьмеркой белых лошадей, ехала карета герцога и герцогини Шатильонских. Изабель была в наряде из черного бархата, белого атласа и великолепных кружев, в алых туфельках, которые прелестно смотрелись в сочетании со сверкающим ожерельем из рубинов и бриллиантов. Она улыбалась, сияя белоснежными зубками, веселым нарядным горожанам, которые радостно приветствовали ослепительную кра-савицу.

Все колокола Парижа зазвонили одновременно. Их веселый разноголосый перезвон перекрыл медлительный и важный звон большого колокола собора Парижской Богоматери. Сердца парижан захлестнула горделивая радость. Не радовались, возможно, только господа из Парламента, для которых эта нежданная победа стала публичным опровержением их притязаний. Эти господа уже не первый месяц боролись против требования короля выплачивать налоги под предлогом того, что деньги тратятся на войну, в которой невозможно одержать победу.

Церемония была грандиозной! Архиепископ Парижа, монсеньор де Гонди, и его коадъютор – и племянник – аббат де Гонди де Рец провели службу необыкновенно торжественно. Прочесть проповедь было поручено племяннику, и эта проповедь послужила свидетельством его немалых талантов. Правда, Изабель, которую вместе с Гаспаром поместили позади короля и королевы, не совсем поняла, почему проповеднику, который благодарил Господа за то, что Он увенчал победой оружие французского короля, понадобилось предупреждать его же против злоупотреблений, вызванных самоупоением. Аббат напомнил, что народ платит за победу собственной кровью, и поэтому немилосердно обременять его еще и налогами на военные кампании.

Юный Людовик XIV, как показалось многим, остался недоволен проповедью. Во время мессы он сказал матери:

– Господин коадъютор кажется мне большим другом Парламента, по этой причине ему никогда не стать моим другом.

– Он опасный человек! От него нужно держаться подальше.

Благодарственная месса завершилась без происшествий. Но королева не одобрила проповедь и покинула собор в немалом гневе. А кардинал Мазарини, хоть и старался держаться в тени, наслушался по дороге во дворец недовольных возгласов горожан,