- Я готов отдать рисунки за один, - чудовище закусило губу. – Нежный и глубокий поцелуй… Я обещаю, что буду вести себя хорошо… Честно-честно…

И тут он показал мне ключик от каюты, стерев вежливую улыбку с моего лица. Нашел, все-таки!

- Я просто думаю пойти и прогуляться по кораблю, - ключик вертелся в руках, пока на лице чудовища виднелась загадочная улыбка. – Сорвать куш в казино, вынести скуку на приеме, поужинать костями в ресторане и прогуляться по капитанскому мостику. Ой! Что я говорю? Сорвать скуку на приеме, поужинать на капитанском мостике, вынести все в казино и прогуляться по костям в ресторане!

- Нет! – дернулась я, понимая, что нужно тянуть время. – Слушай, а можешь нарисовать меня… Но только не спящей…

- Я очень голоден, - намекнули мне, не сводя с меня развратных глаз.

- Художник должен быть голодным! – возразила я, понимая, что только что все пассажиры «Титаника» должны скинуться мне на памятник!

- Лучше, чем любимая женщина может уговаривать только упрямая любимая женщина, - улыбнулось чудовище, в чью любовь я упорно отказывалась верить. «Тебя люблю, как булку с маслом! Ты мне дороже трех котлет!», - детским голоском напомнила мне память. Мой взгляд скользнул на золотые часы, стоящие на столике. До рассвета еще час…

Я быстренько расправила кровать, привела в порядок волосы и улеглась в позе, которую видела на одной из картин. Карандаш зашуршал, пока взгляд карих глаз поднимался на меня, а потом опускался в рисунок.

- Простите, а можно выйти? – попросилась я, вспомнив школьные годы, через пятнадцать минут.

- Куда выйти? – осведомился художник, прищурившись и откинув голову.

- Замуж, блин! – закатила глаза я, понимая, что у меня все тело затекло.

- Передай счастливому новобрачному, что жить ему осталось пара секунд, - кивнул демон, пока я спешно мчалась к белому фарфоровому коню. Это тот самый случай, когда белый конь без принца, лучше, чем белый конь с восседающим на нем принцем!

Я снова улеглась на кровать, тревожно следя за золотой стрелкой на часах. В окне уже забрезжил рассвет, а я мысленно поздравляла себя с победой. «Мне бы день простоять, да ночь продержаться!», - выдыхала я, но при этом в груди что-то теплело, пока я смотрела на каштановые локоны, спадающие на рисунок и закрывающие лицо. Не может быть! Мои щеки покрыл жаркий румянец. И вот как это называть? Мне нравится и то, что я вижу днем, и… это обаятельное чудовище. Самое ужасное, что я ничего с этим не могу поделать! И почему-то мне кажется, что я буду скучать по обоим. О чем я только думаю!

Внезапно послышался щелчок. Я смотрела, как малиновые лучи рассвета просвечивают сквозь пряди, как сжатый в руке карандаш сломался, а грифель отлетел на пол… На меня смотрели странными глазами, а потом переводили взгляд на рисунок.

- Значит так, да? – едва слышно произнес спокойный голос, а на губах появилась кривая улыбка. – Не думал, что так получится…

- О чем ты… Ой, то есть вы? – спросила я, пытаясь посмотреть на рисунок.

- Никогда бы не подумал… - снова задумчиво произнес демон, рассматривая рисунок, как в первый раз.

Я молчала, понимая, что что-то не так. На всякий случай, я попыталась посмотреть на рисунок, но его сложили в несколько раз и поднесли к магической свече. Желтые светлячки побежали по бумаге, словно выедая ее.

- Не верь мне, - послышался голос, пока я смотрела на то, как исчезает эскиз в волшебном пламени. – Еще раз повторяю. Не верь. Что бы я тебе не говорил. Как бы не убеждал. И не снимай браслет. Ни в коем случае. Не повторяй глупой ошибки других.

- Почему? – спросила я, видя, как пепел осыпается на ковер.

- Потому, что другим она стоила жизни, - послышался голос. Я представила девушку, которая влюбилась в одного, чтобы с заходом солнца познакомиться со вторым. Мой взгляд упал на браслет, поверх которого я положила руку.

- Сколько хозяек было у браслета? – спросила я, глядя на красивый профиль демона.

- Сколько бы ни было, ни одна тебе больше ничего не расскажет, - произнес он, отворачиваясь. – Повтори, что я сказал.

- Не снимать браслет. Ни в коем случае. Что бы ты не говорил и не обещал, - перечисляла я, чувствуя, как от этих слов у меня по коже пробегают мурашки. А я чуть не поддалась! Мамочки! Фу-у-ух!

- Я умею быть очень убедительным, - послышался голос, пока я все еще пыталась успокоиться. «Что? Где?», - завертела головой сонная бдительность. – «Что я проспала?». – Иногда я даже прошу снять браслет.  Ненадолго… И в эти моменты я бываю очень вежливым. Я обещаю неземную любовь, клянусь в ней. А потом, когда браслет снимается во второй раз…

Я сглотнула, прижимая к груди драгоценное украшение. Какой кошмар! Я честно была уверена в том, что нашла общий язык с чудовищем, но, как выяснилось, себя слегка переоценила.

Мне казалось, что я отчетливо вижу перед глазами зубастую хищную улыбку, слышу то, что слышали многие женщины, и где-то внутри шевелится животный ужас. Как я могла? Я же почти поверила….

Я направилась в ванную, и пока лежала в ней, изображая тухлую русалку, перед глазами проносились эпизоды, от которых теперь становилось жутко. Вот, значит, как…

Я смывала с себя пену, глядя на роскошную ванную, сделанную под мрамор. Свежие, душистые полотенца лежали аккуратной стопочкой. Я смотрела на себя в зеркало, пытаясь побороть чувство, словно пытаюсь оправдать себя в своих же глазах.

- Сегодня бал по случаю отплытия корабля, - послышался голос за спиной, а я обернулась. – О платьях я позаботился. Выбирай…

- Что? Как? – опешила я, а мне показали глазами на небольшую дверь, которую я не заметила раньше.

- Вы серьезно? Я с вами не расплачусь, - заметила я, чувствуя, что мечта о бале и роскошном платье вот-вот станет реальностью!

Осторожно приоткрыв двери, я увидела коробки с лентами. В каких-то лежали дорогие, похожие на волшебные кристаллы в золотой оправе духи, в каких-то браслеты, шпильки, белье, кружево…

- Это компенсация за причиненные неудобства, - послышался голос, когда я смотрела на огромное зеркало и сверкающие туфли, почему-то стоящие на полу. –

-  Так вы же не извиняетесь? – удивилась я, вдыхая пряный восточный аромат, который наполнял комнату.

- А это не извинения, - послышался голос, когда я вошла в комнату. – Это компенсация. Я же сказал, что никогда не извиняюсь.

Со вздохом я вошла в комнату, глядя на мягкий пуфик и красивые ленты – банты…

- Я не имею права говорить тебе, за что ты продала свою душу. Но имею право намекнуть, - послышался голос за моей спиной, пока я вдыхала тяжелый запах дорогих духов. На маленьких полочках лежали украшения, сверкая гранями камней и бликуя оправами. Сердце замерло, пока я смотрела на всю эту роскошь. Из шкатулки кокетливо высовывалась петелька жемчужной нитки. У меня где-то валялась похожая… Правда, не жемчуг, но выглядит не хуже… Золотой гребень на столе ничем не отличался по виду от гребешка с алиэкспресса, который я пролистала, лишь мельком взглянув на него. Драгоценности бросались в глаза, слепили, а я внимательно искала то, за что можно было бы продать душу, но пока не находила… На мгновенье я застыла, представив, как щеголяю с нитью жемчуга на шее. «Настоящий!», - ношу я табличку со стрелочкой, чтобы показывать на украшение при каждом удобном случае. «Точно-точно настоящий!», - уверяю я, показывая фотографию с роскошным гребнем, пока знакомые кивают с улыбками: «Мы тебе, конечно, верим!».