Он сделал паузу. Толпа ждала.

— Но я побывал в доме Макинтайров. И там тоже был пожар. Это само по себе серьезное дело. Даже помимо всего остального. Поэтому мне нужно поговорить с ними со всеми — с Макинтайрами, с мистером Кливером, с мистером Пилатом. Причем срочно. А вас попрошу спокойно дождаться, пока я их разыщу…

Он осекся. Настроение толпы опять изменилось, и констебль не мог понять, в чем дело. Люди снова зашептались.

— Огонь возвращается, — сказал кто-то из стариков.

— Огонь над утесом, — добавил другой.

— И печать исчезла, — сказала миссис Габриэль.

Джо Вернон почувствовал, что утратил контроль над ситуацией — если он вообще когда-нибудь ею управлял. Однако вместе с ощущением беспомощности росла потребность немедленно что-то предпринять. Как бы ему хотелось отдаться на волю событий, того же потока, который увлекал стоящую перед ним толпу! Но он в последний раз попытался навести порядок.

— Для начала я попробую найти мистера Кливера, — сказал он. — Возможно, это позволит пролить свет на обстоятельства дела.

— Мы с вами! — выкрикнул гневный голос, и толпа загудела, выражая согласие.

— Пусть объяснится, — сказал кто-то еще.

Его дружно поддержали — впрочем, только голоса помоложе. Старики отступили назад, и в глазах у них были страх и сомнение.

— И Пилата надо найти, мерзавца хитромордого! — сказал кто-то.

— Магазинчик-то он прикрыл, с утра еще, — заметил кто-то другой.

— Ничего, домой к нему сходим. Скажем ему пару ласковых слов.

И толпа потянулась вперед. Джо Вернон поколебался, потом сунул руку в окно своей машины и достал полицейский шлем, валявшийся на заднем сиденье.

— Ну что ж, — сказал он, — идемте. Только, пожалуйста, соблюдайте порядок!

Тем не менее ему пришлось пуститься трусцой, чтобы держаться впереди напирающей толпы. Впереди шла молодежь, за ними тянулись деревенские жители постарше. Они качали головами, но явно не могли заставить себя выбраться из толпы. Они пересекли луг и подошли к дому мистера Кливера. В саду пара-тройка молодых людей повыдергали из клумб бамбуковые жерди и теперь небрежно помахивали ими, подходя к крыльцу. Джо Вернон позвонил в дверь. Продолжительное молчание повисло над притихшей толпой. Джо позвонил еще раз. Потом толпа загомонила снова, все громче и грознее, пока наконец на прочную дубовую дверь не обрушился первый яростный удар.

Тащить носилки мистера Хардрейкера по крутому, прожаренному летним солнцем подъему, усеянному булыжниками и колдобинами, было куда как нелегко. Носильщики сменялись несколько раз. Только двое из всей компании не поучаствовали в переноске: одна — из-за того, что у нее была сломана рука, а вторая — из-за того, что руки у нее были связаны. На полпути к вершине, там, где дорога делала резкий поворот, огибая крутой обрыв, носилки несли мистер Кливер и мистер Пилат. Они тащились вперед, упрямо набычившись, приоткрыв рот, глядя на собственные башмаки, неумолимо топающие все вперед и вперед. Рядом шагали другие, унылые и потные. Только у Ванессы Соукрофт, которую сломанная рука избавила от необходимости тащить носилки, оставались лишние силы, и она использовала их, чтобы присматривать за пленницей.

Сара теперь брела следом за носилками. Поначалу ее пустили вперед, но поскольку она шагала налегке, то быстро начала обгонять остальных, когда дорога пошла в гору, и ей велели идти позади носилок, вместе со всеми. Лицо ее выглядело сонным, но голова у Сары лихорадочно работала, и девушка внимательно следила за всем происходящим.

После ночи, проведенной на ферме Хардрейкер, и разговора с Майклом, который от нее отрекся, Сара впала сперва в бурное отчаяние, а потом погрузилась в отчаянное спокойствие. Творящийся вокруг кошмар был настолько немыслимым, что рассудок девушки восставал против него. Она упорно отказывалась признавать его право на существование.

Впереди нее шагал Майкл. Он устал меньше остальных, судя по тому, что не так сильно понурился, как прочие, однако выглядел нервным и возбужденным. Дважды, когда процессия останавливалась для смены носильщиков, Сара видела, как Майкл, встрепенувшись, подходил к краю тропы над обрывом и пристально вглядывался вниз. Но если он что-то там и разглядел, то виду не подал. Остальное время он непрерывно наблюдал за своими спутниками: глаза у него так и стреляли из стороны в сторону. Но на Сару он не смотрел: только один раз перехватил ее взгляд, но тут же покраснел и отвернулся.

Он как-то очень повзрослел — это проявлялось в глазах и на лице залегли складки, которых раньше не было. В то же время иногда он выглядел совсем как тот младший братишка, каким был всегда.

Впереди торчал из-за спинки стула капюшон оранжевой ветровки. Судя по тому, как равномерно он колыхался, его обладатель был чудовищно тяжел. Он не подавал никаких признаков жизни, но Сара не забыла своей первой встречи с мистером Хардрейкером.

Зачем они все это делают? Вот что ее терзало. Весь день они взбирались наверх, медленно, решительно и целеустремленно. Но для чего им подниматься на Уиррим, да еще волочить с собой выжившего из ума старика? Никакой разумной причины ей в голову не приходило. И все же…

Сара прищурилась, глядя сквозь солнечный свет через темный провал ущелья на вершину, поверхность которой была испещрена курганами и могильниками. И внезапно ей вспомнились «Книга Змея», и рисунок на стене комнаты на ферме, и узоры на кресте, и в глубине души девушка поняла, во что они верят.

И они ведут ее с собой!

Перед ее мысленным взором отчетливо предстало существо, изображенное на кресте, со всеми его изгибами, петлями, зубами и когтями.

Под ложечкой противно засосало. Сара поняла, зачем она здесь.

Том со Стивеном пробирались вдоль русла горного ручья, прыгая с камня на камень, перелезая через валуны, многие из которых были не видны в густой прибрежной траве. Идти было нелегко, однако, как ни извилист был ручей, они старались не отходить от воды дальше чем на три-четыре шага. Стивен шел впереди, Том — следом, привыкая к весу копья в правой руке.

Лучи послеполуденного солнца уже не достигали дна ущелья. Крутые склоны Уиррима у них над головой сделались голубовато-бурыми. Где-то высоко вверху, там, где солнце еще золотило траву и в воздухе висело жаркое марево, пролегала тропа, ведущая из Фордрейса к вершине. Том и Стивен шли параллельно тропе по дну прохладного ущелья настолько быстро, насколько могли, время от времени останавливаясь и вглядываясь в край ущелья.

В какой-то момент Стивен застыл.

— Вон они!

Справа, далеко впереди, там, где подъем был менее крутым, что-то мелькало. Том увидел яркий проблеск, потом разглядел цепочку крошечных человечков, медленно бредущих гуськом. Наконец они скрылись за изгибом тропы.