причина ее пребывания в моей квартире совершенно другая. Надежде просто не хотелось оставлять меня наедине с Саворской. Не смотря на совместную работу, неприязнь и соперничество между двумя женщинами никуда не делось, наоборот, начало усиливаться, что стало заметно по язвительным фразам, брошенным в отношении друг друга и жестким, иногда доходящим до неприличия шуткам.

Ирина насмешливо поглядывала на обеих, но молчала, иногда хмыкая и удивленно качая головой. Я заметил смешливые искорки в ее взгляде. К сожалению, в отличие от прабабки, не видел в данной ситуации ничего веселого. Становиться разменным призом между двумя ведьмами не хотелось совершенно, но судя по их поведению, все к этому и шло. Стоило мне заговорить с одной из них, как вторая сразу кидалась на амбразуру и наоборот.

Симпатия, которую я начал испытывать к Улыбке, начала медленно, но верно, угасать.

Теперь я понял, почему она сказала, что следующие дни станут непростыми и чуть не застонал от досады.

Надежда заметила изменения в моем поведении, даже скорее не заметила, а почувствовала, поэтому пойдя на попятный перестала отвечать на колкие замечания своей оппонентки, а я в это время вздохнул с облегчением.

Не хватало еще в своей квартире терпеть женские склоки. Представил, что к этим двоим добавилась Богдана, и чуть не схватился за голову.

Кстати, надо бы узнать, как моя напарница себя чувствует, а то в последнее время было не до этого.

Когда за дамами в очередной раз захлопнулась дверь, я с мученическим выражением лица опустился в кресло.

— Весело живешь, внучок, — ухмыльнулась Ирина Петровна, сумевшая самостоятельно сесть на кровати, — Давай-ка, помоги мне добраться до уборной.

Хотел уже подхватить ее на руки, как делал это в предыдущие разы, но прабабка отмахнулась.

— Ножками, ножками. Пора уже и честь знать. Не был бы ты моим внуком, с удовольствием бы позволила на руках носить, а так, даже как-то неудобно становится.

Хмыкнул на слова ведьмы и подставил плечо. С горем-пополам, но до санузла мы доковыляли.

Так и пролетело три дня. Мы с Вероникой лечили Ирину, стараясь как можно быстрее поставить ее на ноги, чтобы после нашего отъезда она смогла самостоятельно передвигаться хотя бы по квартире. О магии даже речи пока не шло. Ритуал постоянно в течении пятидесяти лет высасывал из ведьмы силу, и чтобы снова ощутить способности, прабабке нужно было не меньше нескольких месяцев восстановления и постоянной тренировки своего дара.

Пришел день нашей отправки в Изморозь. Ирину Петровну я все же оставил под чутким наблюдением Улыбки.

Сначала хотели ехать на поезде, но потом решили, что лучше все же использовать автодорожный транспорт. На душе скребли кошки. Возвращаться в тюрьму для нелюдей не хотелось совершенно, но прижать Топорина к ногтю хотелось сильнее. Поэтому я стиснул зубы и уселся на заднее сидение рядом с взлохмаченным и воняющим перегаром после вчерашней гулянки Васькой Комаровым.

— Что, хорошо вечер провел? — поинтересовался я, специально звуча громче обычного.

— Говори потише, — пробормотал тот, — башка раскалывается.

— Меньше надо пить, тем более перед дорогой.

— Так ведь последний день в столице, как не отметить.

— Тьфу. Вы же все равно вернетесь обратно. Теперь вместе работать будем.

— А если не вернемся? — тихо прошептал ВасЕк.

— Почему это? — удивился я и только потом понял, что именно имел ввиду парень.

Ясно, молодой еще, зеленый. Боится. Мне тоже, если честно ссыкотно, хоть я уже и тертый калач.

— Ааа-а. Не бери в голову. Ерунда. Все путем будет.

— Да?

— Обязательно.

Сашка с Серегой, сидевшие впереди, лишь хмыкнули и перевели разговор на другую тему.

Дорога оказалась довольно легкой, если не считать общей напряженной атмосферы. Каждый из нас мысленно готовился к предстоящей операции, прокручивая в голове различные варианты и ища выходы из той или иной ситуации. Конечно, исход мог быть абсолютно непредсказуем, но мое чутье почему-то молчало, точнее не выдавало ничего, что могло бы привести к отрицательному исходу дела, поэтому уже подъезжая к ближайшему районному центру от Изморози, я успокоился, сосредотачиваясь непосредственно над поставленной задачей.

В местный отдел ДМБ заезжать не стали, а сразу направились в сторону тюрьмы для нелюдей по грунтовой дороге, которая вела сквозь густой, лесной массив.

Два вертолета с оперативниками, должны были уже высадиться в определённой точке, находящейся немного в стороне от территории, принадлежащей Изморози. Наши бойцы собирались незаметно, избегая камер видеонаблюдения, подобраться к тюрьме, по-тихому снять охранников и проникнуть внутрь.

По идее, мы являлись страховочным вариантом. Если бы что-то пошло не так и безопасникам пришлось прорываться с силой, надежда оставалась только на нас. Самым главным было удержать Топорина и его приближенных от того, чтобы уничтожить или перепрятать компромат.

Соответственно, я и ребята должны были находиться в непосредственной близости от начальника тюрьмы и его пособников, чтобы суметь вовремя их обездвижить и не дать действовать. Время прорыва оперативников и моего привода в кабинет Топорина было рассчитано почти до минуты, но как говорится, никогда нельзя быть ни в чем уверенным до конца. Нюансов могло возникнуть великое множество.

Оказавшись перед воротами Изморози, я непроизвольно поежился, но быстро взял себя в руки.

Из машины вышел Давыдов как самый старший по званию и направился в сторону пропускного пункта. Примерно догадался, о чем он говорил с охранником, так как уже через пару минут железные ворота заскрипели, и мы беспрепятственно въехали на территорию тюрьмы для нелюдей.

Как только я вылез из автомобиля, точнее меня наглядно из него вытащили, нас сразу окружило трое парней из местной охраны. Я с ненавистью впился взглядом в рослого светло-русого мужика, узнав в нем одного из загонщиков. Он был тем, кто расстрелял Щуплого.

Пальцы так и чесались вцепиться ему в глотку и разорвать ее голыми руками. Не знаю, как удержался. Бутафорские наручники, надетые на меня для видимости, не смогли бы ничем помешать, захоти я удавить поганца.

Ублюдок кинул на меня многозначительный взгляд и усмехнулся, а я с трудом сумел подавить в себе ненависть. Почему-то на ум сразу пришла прабабка, и я понял, что не могу лишить ее права на месть. Именно в это мгновение осознал, что помогу ей отомстить за потерянные годы, но при этом уберегу от чрезмерного насилия и бесполезных смертей. Виновные понесут наказание, но при этом не обязательно убивать их самим. Надо все обдумать, посоветоваться с Митиным... Тьфу, он вряд ли теперь будет со мной разговаривать. Ладно, тогда с