Сэм опоздал, и мы приехали на арену только через двадцать минут после начала игры. Люди заняли наши места, так как игра уже практически закончилась.

"Пожалуйста, уберите крестьян с наших мест", - приказал Сэм работникам стадиона.

Когда мы пробирались к своим местам, Сэм вступил в словесную перепалку с отцом средних лет, сидящим со своей дочерью. Сэм сказал что-то резкое, и парень сбил с головы Сэма шляпу. Сэм нанес около пятнадцати ударов, ни один из которых не попал в цель. Я с ужасом наблюдал, как трибуны набросились на Сэма. Там были все эти владельцы абонементов, которые сидели рядом друг с другом игру за игрой, и один из них был массивным трехсотфунтовым белым парнем, который прижал Сэма к стеклу своим предплечьем.

Я вскочил со своего места и взял Корнфеда в удушающий захват. Это было непросто, потому что у парня почти не было шеи; казалось, что его плечи просто прикреплены прямо к голове. Я думал, что он повернется и оторвет мне голову от шеи, но он продолжал держать внимание на Сэме. Я находилась под его подбородком, так что удушение было глубоким. Я сжимала его все сильнее и сильнее, пока он наконец не отпустил Сэма.

Пришла охрана и разняла их. Задав несколько вопросов, они забрали Сэма. Он заверил нас, что вернется, и велел оставаться на своих местах. Я видел, как охрана попросила у него удостоверение личности, и в воздух взметнулось облако воздуха, когда он достал его из кармана. Я подумал: "О Боже, он наконец-то сделал это. Он отправляется в тюрьму.

Мы продолжали смотреть игру, гадая, посадят ли Сэма в тюрьму или по какому-то божьему промыслу выпустят сумасшедшего на свободу. Примерно через пять минут я пошел проверить, как он там. Он был в наручниках, и, судя по всему, его собирались арестовать. Не может быть, чтобы у него не было при себе хотя бы восьми шаров, поэтому я очень волновался.

Его посадили в тюрьму, но он каким-то образом вышел оттуда в ту же ночь. Впоследствии я узнал, что, очевидно, существовала целая система арестов Сэма, в результате которых не было предъявлено никаких обвинений. Я предположил, что у него был какой-то дипломатический иммунитет или что он был правительственным информатором. Правительственный информатор казался наиболее вероятным, но мысль о том, что обкурившийся Сэм сотрудничает с федералами, заставила меня громко рассмеяться.

В начале года я сказал Сэму, что он безнадежен и что я больше не буду играть с ним в покер, потому что он настолько плох. После того как я бросил его, Илья, азартный игрок/букмекер с высокими ставками, отправил Фила Айви играть с Сэмом и начал бронировать все его крупные спортивные мероприятия. Когда Сэм не захотел платить, на улице заговорили о том, что к нему послали людей, чтобы поговорить с ним. Мне сказали, что они сняли с него около 80 000 000 долларов и получили 50 000 000 долларов, прежде чем федеральное обвинение вывело синдикат из строя. Обвинения касались всего Нью-Йорка со связями в русской мафии.

Илью посадили, и мы узнали, что наши телефоны прослушивались как минимум полгода. Я участвовал в расследовании, поэтому был посвящен в улики по делу, которые включали историю текстовых сообщений каждого. Это было довольно интересное чтение.

Правительство заморозило 2 500 000 долларов моих денег, а Wells Fargo закрыла мой личный банковский счет. Эти 2,5 миллиона долларов были деньгами, которые Илья перевел мне за несколько недель до этого в качестве депозита, и все, что он отправлял, было заморожено. Когда он попросил меня перевести эти деньги в рамках мирового соглашения с правительством, я ответил, что без проблем. Это был не первый раз, когда я платил выкуп правительству, чтобы вытащить кого-то из тюрьмы.

 

Глава 47. Ставка на все

 

Майк был очень умным парнем и видел все стороны. Он решил, что жизнь рядом со мной будет стоить больше, чем арендная плата, которую он платил, и оказался прав.

Через несколько месяцев совместного проживания с Эдди Тингом я понял, что большую часть времени провожу в Лос-Анджелесе. Илья и Фил Айви платили 45 000 долларов в месяц за аренду дома с безумным видом на холм на Блю Джей Вэй. После обвинения Ильи Фил согласился сдавать мне их дом в субаренду с небольшой скидкой.

Майк, спортивный беттор, снял дом через дорогу от меня в надежде сделать бизнес. Он предложил мне завести несколько крупных счетов для ставок на спорт и позволить ему делать на них ставки. Майк сказал, что будет отдавать мне 30 процентов прибыли и согласился оплачивать 100 процентов убытков. Это то, что азартные игроки называют фрироллом, а я люблю фрироллы, поэтому я согласился. У меня была репутация богача, любителя азартных игр и оплаты счетов, так что завести крупные счета было несложно.

Майк вышел из ворот во всеоружии. Он ставил по сто тысяч на шестнадцать разных вещей. Я думал, что пяти телевизоров в моей гостиной вполне достаточно, но мне пришлось поставить еще две стойки, чтобы я мог смотреть все эти гребаные игры. Впервые в жизни мне было весело смотреть спорт, потому что теперь у меня была причина переживать. Мы выиграли около 17 миллионов долларов на первом счете, прежде чем его закрыли, и выиграли еще больше на других.

Это было примерно в то время, когда открылся Wynn Macau, и в покер-рум стали забредать большие азиатские киты, желающие поиграть в азартные игры. Проворные американские профи быстро расправились с ними, и в ответ на это они запретили белым парням участвовать в большой игре.

В Bellagio я нашел американского профессионала азиатского происхождения, который свободно говорил на мандарине. Он не мог позволить себе играть в большом Макао, поэтому я сказал, что внесу все деньги, и согласился разделить с ним прибыль 60/40 в мою пользу. Я все подготовил и отправил его туда.

Мы разговаривали почти каждый день, и он держал меня в курсе всего, что происходило. Поэтому, когда он сообщил мне, что летом в Вегас приедут крупные игроки из Макао, я начал принимать меры. Я знал обо всех хороших играх еще до того, как они состоялись, поэтому я купил части лучших игроков и позаботился о том, чтобы у них были места. Я также смог помочь некоторым детям-чудакам из Интернета сыграть выше их банкролла и втянуть их в сочные игры, в которые иначе они бы не попали.

Это было чрезвычайно прибыльно.