нем все еще спит инстинкт убийцы. На Ваале он воевал с биомеханоидами. Не с людьми. А в других колониях основным назначением ментальных копий Бови будет как раз борьба с человеческим фактором. И здесь я предвижу некоторые проблемы. Естественно, не у нас, а у покупателей. К нам они не придерутся, контракт составлен грамотно. К тому же до нас еще надо как-то добраться… Но я не хочу прослыть недобросовестным партнером. Поэтому вариант с бандитскими разборками крайне желателен. Вряд ли и в этом случае Бови останется чистеньким. Ему придется убивать. И убивать разумных человеческих существ. А мы еще и облегчили ему задачу, задав соответствующий эмоциональный настрой и подсунув подходящий объект для тренировки.

— Но он же уже убивал, сэр! Двоих сослуживцев!

— Которые уже снова разгуливают по пятой базе джунглевой пехоты на Ваале. Именно так он сам себя оправдал, готов дать голову на отсечение. Зато потом хорошенько отделал троих техников из космодромной обслуги и просто растворился на окраине Столицы. Следующими были двое наших оперативников. И снова побои, но не более того. Он все еще жалеет людей. Для нас это плохо, с точки зрения специфических качеств товара. Искоренить эту жалость — вот главная текущая задача. И капрал с ней прекрасно справляется. Хотя вынужден признать, что сначала он поставил меня в тупик…

— Сэр?.. — минуту спустя нарушил подзатянувшуюся паузу Браун.

— А?.. Да, в тупик. Вот скажите мне, Браун, зачем он вообще дезертировал? Что его заставило? Да еще при этом ограбил Корпорацию? Зачем? Не могу понять.

— Наверное, у него был какой-то план, сэр. Если бы я получил доступ к его досье… возможно, какой-то факт из прошлого объекта навел бы меня на мысль…

— Вот этого я и боюсь, Браун! — скривился Дрейк. — В прошлом Майка Бови много любопытного, но вам это знать совершенно не нужно. Достаточно моего подтверждения. И если принять на веру, что он в любом случае собирался дезертировать… тогда становится ясен смысл ограбления — он думал, что прихватывает концентрат биония. То есть достаточно ходовой товар. Кстати, Браун! Вот вам еще одна зацепка — точки сбыта. Поройте в этом направлении, может, что любопытное наклюнется…

— Да, сэр. Можно вопрос, сэр?

— Валяйте.

— А что будет, если перед тем, как перебить бандитов, Бови узнает что-нибудь важное? Например, получит зацепку, которая позволит ему выйти на… нас?

«Еще как получит!» — злорадно подумал Дрейк, но вслух сказал нечто иное:

— Вы его боитесь, Браун? Вот уж не ожидал. Если что-то такое и случится, это тоже будет нам только на руку. Как думаете, что с ним произойдет, если он попытается в одиночку взять штурмом нашу штаб-квартиру? Инвариантность, Браун, инвариантность!

— Мы либо его уничтожим, и тогда не сможем увеличить стоимость его психоматрицы, либо захватим его в плен, получив дополнительную прибыль.

— Именно так. И какой же вариант мы предпочтем?

— Лично я бы выбрал второй, сэр.

— Я тоже, Браун, я тоже. Так что вам придется организовать теплую встречу для нашего дорогого друга.

— Так точно, сэр. А… как он узнает, где именно вас искать? Мы же сами ему подсказать не сможем…

— А тут разве много вариантов, а, Браун? Вот лично вы сколько можете назвать мест, где я появляюсь регулярно?

— Кроме Овала? Только это здание, сэр. Но ведь он об этом не знает…

— Узнает, если поставит перед собой такую задачу. Еще вопросы?

— Никак нет, сэр. Разрешите выполнять, сэр?

— Выполняйте. И не забудьте связаться с бандитами и отправить к ним наблюдателей. И постоянно меня информируйте о ходе операции.

— Да, сэр. Непременно, сэр…

Глава 4

Система: Астарта

Объект: Ваал

Пункт дислокации: заброшенное поселение Четвертой волны

День третий

Очнулся я, по большому счету, от вони, хотя и еще кое-каких сопутствующих обстоятельств можно было ожидать. Впрочем, с последними не срослось — какие, на фиг, обстоятельства, если за последние двое суток у меня крошки во рту не было, а обе благополучно приконченные поллитровки уже давно с потом вышли? Которым, несмотря на мембранные подкладки, и воняло? Вернее, в том числе? Уж не знаю почему, но данный компонент выделялся даже на фоне смердящей разгрузки и бьющего наповал «хозяйства» убиенного зубастика, так и торчавшего в берце. Попытка избавиться от трофея результата не дала — тело, такое ощущение, пребывало в состоянии бревна, здорово ломило, причем во всех местах сразу, и решительно отказывалось гнуться. Кроме того, сказалась общая слабость обезвоженного и истерзанного болью организма. И, должен признать, неслабо истерзанного — отголоски ее еще чувствовались, особенно в левой руке. Как ни странно, ладонь не реагировала даже на активное шевеление пальцами, как будто и не было в ней сквозной дыры, а вот все, что от запястья и до локтя, такое ощущение, горячей водой поливали. Не кипятком, но на грани терпения. Радовало, что пострадавшая конечность сгибалась и свободно двигалась в плечевом суставе, который уже потихоньку отпускало онемение. Зато взамен его начало немилосердно покалывать — кровоток потихоньку восстанавливался, и не только в многострадальной грабке. Через какое-то время я даже сумел сесть, по неосторожности потревожив переломанное предплечье и матюкнувшись сквозь зубы. Справившись с волной слабости и накатившим головокружением, попытался осмотреться, но в этом благом начинании не преуспел — в помещении стояла тьма, хоть глаз коли. Хороший сруб, качественный — ни щелочки между венцами. А может, и законопатили на совесть. Кажется, так этот процесс назывался в одной интересной книге про древнее зодчество. Впрочем, не суть, есть и поважнее дела. Да вот хотя бы со временем определиться… Взгляд на элэску, извлеченную из кармана, ситуацию не прояснил — судя по показаниям, дело шло к полудню, только вопрос, какому именно? Пощелкав переключателем режимов, я убедился, что провалялся в беспамятстве около полутора суток — остаток первого дня после катастрофы, весь следующий и уже половину нынешнего. Неудивительно, что так затек — на жестком-то! Да и жрать хотелось неимоверно. Хотя пить куда сильнее. И это на данный момент самая актуальная проблема, поскольку червячка заморить и куском концентрата можно, а вот жажду таким способом не утолишь. Придется воду добывать. Если, конечно, на ноги подняться смогу.

Как ни странно, смог. Мышцы мало-помалу разогревались, хоть это и было больно, во всем остальном же дела обстояли не так уж и плохо — слабость как при повышенной температуре