него был сплошной синяк и мне пришлось дать на лапу нотариусу, чтобы тот не задавал лишних вопросов.

— Ну, что? — Игнат протянул мне руку при выходе на улицу. — Дело сделано. Желаю вам с Даной удачи. Теперь я свободный человек? Гарику привет.

— Что-то мне не нравится твое настроение. Радуешься, будто что-то задумал.

— Конечно, радуюсь. У меня на руках все мои расписки, а вы будьте прокляты, — он плюнул мне под ноги и направился прочь.

Да, согласно уговору, я вернул ему все расписки, и теперь он мог дышать свободно. Больше его с Гариком ничего не связывало. Но все равно поведение парня меня напрягало. Не понимал чем, но нутро твердило, что что-то тут не чисто. Не верил я, что разбитая рожа стала стимулом для подписания бумаг. Игната и раньше избивали, но он оказался крепким орешком. Варя? Тоже сомнительно. Про девочку он ни разу не спросил. Тогда в чем причина быстрого соглашения?

Я пытался восполнить в памяти все сказанные им слова, но не вспомнил ничего, что помогло бы найти ответ. Никифоров просто вдруг резко согласился.

Ладно, об этом мы подумаем завтра. Сейчас есть дела важнее.

Я написал смс своему боссу, параллельно наблюдая, как Игнат кому-то звонил, бросая странные взгляды в мою сторону. Получив от Гарика «ок», решил набрать Богдане, но обнаружил, что сел телефон.

Проклятье.

Поставив аппарат на зарядку, тронулся в присланный адрес, чтобы закончить сделку и забрать Варю. По дороге нетерпеливо смотрел на уровень индикации батарейки, ожидая, пока она достигнет стадии возможности звонка.

Глава 26

Я безучастно повернула к матери голову, продолжая всё так же сидеть у окна. Вот уже второй день я была сама не своя, и всё от окутавшей нас всех неизвестности, которая убивала в прямом смысле слова. Я не спала, не ела и не пила. Как проснулась в то злополучное утро, так и не сомкнула глаз, даже в одежде оставалась той самой.

Мама злилась, уговаривая меня съесть хотя бы бутерброд, а мне кусок в горло не лез. О какой еде вообще могла идти речь, когда я не знала, а ест ли моя дочь?

Я сходила с ума, не отходя от телефона ни на шаг. Всё боялась, что если отлучусь даже в туалет — могу пропустить тот самый звонок, на который мы все так уповали.

Боже, как же мне хотелось верить, что у Глеба всё получится. Ведь нам так никто и не позвонил. Хотя… Это родители не вешали носа, считая, что отсутствие новостей тоже новости. Значит, Глеб сумел найти если не Игната, то собрать нужную сумму. Но лично мне было страшно.

Во-первых, почему они не позвонили сразу после похищения дочери? Любая мать ради своего ребёнка пойдет на всё. Пускай я не знала, где Игнат, но с деньгами что-то по-любому бы придумала. Вон, и Таня подняла всех на ноги, и отец договорился за кредит. Как-нибудь да выкрутились. Когда первая волна страха схлынула, я именно на это и рассчитывала, но…

Минуты сменяли часы, а мне так никто и не позвонил. Странно, согласитесь? Что за похитители такие, которым не нужны деньги? Или они планировали таким образом выманить Игната? Дебилы! Если бы они только знали, насколько он ничтожен, то никогда бы не пустили в свое казино. Рассчитывать на то, что Игнат приедет спасать Варю — то же самое, что ждать летом снег. Нереально. И вот это пугало меня больше всего.

Если они не смогли найти Игната, имея, я уверенна, нехилые связи, то как его сможет найти Глеб?

Мама думала, что раз Глеб вызвался помочь, значит он определенно на что-то рассчитывал. Я и не спорила, потому как одного взгляда на Глеба было достаточно, чтобы сложить о нем определенное мнение. Конечно, я тоже питала на этот счёт слабые надежды, мечтая поскорее прижать свое солнышко груди, однако время шло, а от Глеба так и не было никаких вестей. Я не понимаю, неужели так сложно позвонить?

— Дана, телефон звонит! — послышался мамин голос, словно сквозь толстый слой ваты.

— Что?

— Ответь, говорю, — кивнула на разрывающийся аппарат, — а то у меня руки в тесте.

Я как ошпаренная вскочила со стульчика и, вцепившись дрожащими пальцами в пластик, прижала трубку к уху. Это точно Глеб.

— Алло, Глеб, ты нашел её? Пожа-а-алуйста, — заплакала, вытирая лицо рукавом олимпийки — скажи, что всё закончилось?

— Я знал, что ты тупая курица, — оглушил меня полный презрения голос, — но чтобы настолько!

Я рухнула обратно на стульчик, прижав руку к бурно вздымающейся груди. Даже не знаю, радоваться сему повороту или огорчаться.

— Игнат?

— Какого хрена ты попёрлась в тот задрыпанск? Разве не понятно, что это ловушка?

У меня отобрало речь в прямом смысле слова. Да как он… Да как он смел обвинять меня в неразумности? Это из-за него моя дочь сейчас находится в руках таких же, как и он сам, тварей, а он ещё удумал учить меня уму-разуму?

— Что ты сказал? — прошептала севшим от негодования и ненависти голосом? — Ты… Тварь… Ненавижу… Мне плевать, в какой жопе мира ты находишься, но если ты сейчас же не свяжешься с похитителями моей дочери, клянусь, я найду тебя и когда найду — убью.

— Дана, это Игнат? — повисла на руке мама, требуя отдать ей телефон. Я отмахнулась, давая понять, чтобы не вмешивалась.

— Дура! Ты не только Варю прощелкала, но и меня подставила. Из-за тебя я лишился всего, слышишь?

Получается, Глеб нашел его… Я судорожно выдохнула, и пока мама бежала на улицу в поисках отца, обессилено привалилась плечом к стене.

— Как можно быть настолько слепой? Неужели ты сразу не поняла, что он пришел по мою душу? Сука! А ты… блядь… сразу перед ним ноги раздвинула. Я и забыл, что тебе похер, перед кем стелиться, лишь бы поскорее выбраться из дерьма. Радуйся! Он, конечно, вернет тебе дочь, но какой ценой? Он же использовал тебя, понимаешь?! Ис-поль-зо-вал!

— Ты о чем? — мозги и правда работали через раз, отказываясь воспринимать информацию. Закончить логическую цепочку мне не позволили. Игнат принялся вопить в трубку:

— Дана, очнись! Глеб человек Гарика, а Гарик, чтоб ты понимала, владелец казино. Ну как тебе поворот? Они всё спланировали, подстроив всё так, чтобы ты вернулась домой. Ты