испытания учить его никто не станет, — озвучил их главные опасения ректор, а Муреш, который продолжал вливать магию в тело парня, кивнул. — Уйти отсюда, если уже вошёл, можно только после испытания. Ему придётся ждать целый год. Но сразу скажу, что прогноз его выживания здесь неутешительный.

— А его нельзя, как Добрынку, чьим-то спутником-помощником записать? — пискнула Юля, и оба мужчины с заметным любопытством посмотрели на неё.

— Все договорённости заключаются заранее. У него будет шанс, только если договориться с кем-то, кто прибудет в следующем году, записать его спутником-помощником, и его хозяин пройдёт испытание.

— Хотите сказать, что если бы я не прошла, то Добрынку?.. — прикрыла рот рукой Юля.

Ректор тихо хмыкнул и кивнул.

— Ну что там, Муреш?

— В целом неплохо. Отдохнёт, наберётся сил и станет как новенький. Пока я ввёл его в магический сон.

— А где он будет жить? — спросила Юля. — И что с ним будет… этот год, пока…

— Пока мы не сможем договориться? — поддержала подругу Оляна.

— В Академии никто не держит нахлебников, — сказал ректор. — Выздоровеет и займётся какой-нибудь работой, чтобы его кормили и предоставили угол. Если, конечно, он сможет прожить этот год. А теперь можете идти.

— Идите, — сказал им Муреш. — Я позабочусь о нём и сообщу новости.

— И что делать? — посмотрела на Озару Юля, когда их выпроводили.

— Отдыхать, — решила Озара, даже она устала, что уж говорить об Ожеге, которая двое суток обходилась без сна. — Утро вечера мудренее.

Когда они добрались до комнат, Озару накрыло понимание.

— Надо срочно воспользоваться артефактом связи, — сказала она. — Как только Змейлор погрузится в Навь…

— Он станет бесполезен, — поняла Оляна, явно вспомнив о том, как их родители путешествовали в Навь перед из Инициацией.

Глава 19

Обустройство

Оказалось, что следующий день после испытания — неделя, то есть выходной. А учёба начнётся с понедельника. Беловодского, так как в Яви это среда, кажется. Но раз она поступила в Академию, Юля решила жить по девятидневной неделе, принятой здесь. Из плюсов — это то, что каждый третий день был выходным. Понедельник, вторник — учишься, третейник — отдыхаешь. Четверик, пятницу — учишься, шестица — выходной. Седьмицу, осьмицу снова учишься, а на девятый день — неделю, как сегодня, снова отдыхаешь. Красота!

Выходной нарисовался очень кстати. Сначала дальняя дорога и неудобный перелёт, потом само испытание с долгим и нервным ожиданием, затем эта история с тем парнем, и напоследок они спохватились, что если не написать письма родным «ещё вчера», то возможности для связи может не представиться до лета.

Но в итоге артефакт сработал, послания обменялись на записочки от мам девчонок, а они легли спать чуть ли не перед рассветом и проспали как завтрак, так и обед.

Ещё хорошо, что Добрынка, которая не стала их будить, уже имела свои подвязки на кухне и запасла для них еды, потому что Юля проснулась голодной, как два волколака.

— Магуса просила передать, что высшие оборотни, то есть княжны Оляна, Озара и вы, княжна Ожега, должны сегодня переселиться в свои пещеры, — сказала Добрынка Ожеге.

— А что с этой комнатой? — спросила Юля. — Мне… нам кого-то подселят или можно с тобой?

— Магуса не против, если я поживу в комнате, так как ты не просто моя хозяйка, но и сестра, — ответила Добрынка, и Юля радостно улыбнулась. — Но это потому, что на вашем курсе все девчонки — оборотни и больше нет таких, как ты, а с разных курсов они в одну комнату не селят вроде как. Да и комнаты свободные имеются.

Добрынка и эту ночь ночевала на полу, так что Юле перед сестрёнкой было неудобно. К тому же жить в одной комнате и не делить с какой-нибудь левой соседкой тоже обнадёживало. В прошлой общаге отношения с соседками не то чтобы сложились сильно дружеские.

В итоге после того, как они поели все вместе в их комнате, началась суета, девчонки ушли узнавать про пещеры, а потом собирали вещи, чтобы всё перенести на новое место жительства. Юля ходила с ними. Честно говоря, когда говорилось о «пещерах», представлялось нечто без дверей, этакое жилище кроманьонцев или неандертальцев. Но выяснилось, что «пещеры» представляли собой довольно-таки обычные комнаты, даже с прямыми стенами и углами, только вырезанными в цельной каменной породе. Имелись там и двери, и номера комнат. И мебель примерно такая же, как в их комнате: кровать, тумбочка, стол, шкаф, полки. Но вечером свет только от «настольной лампы» — магического светильника, против почти человеческих потолочных светильников общаги шаманов и кудесников. Чуть позже Юля ради интереса выяснила, что в их общаге реальное электричество, которое вырабатывает какой-то генератор в подвале. Но мощности хватает лишь на их корпус. Придумал и сделал такое какой-то ученик около тридцати лет назад. Образ ученика оказался смутным — Магуса, их бледная вылва-комендант, общалась мыслеречью, говоря голосом в голове и иногда посылая смазанные картинки.

Озара сказала, что коловерши тоже так делают, но могут общаться подобным образом лишь с хозяевами. А вылвы только так и «разговаривают». Стало понятно, каким образом они все слышали «голоса» на испытании.

Впрочем, несмотря на отсутствие электричества, «пещерная комната» отличалась в два раза в большую сторону по площади и предполагалась на одного. В ней реально можно было обратиться и комфортно себя чувствовать в виде крупного Зверя. Правда, в этих пещерах сделали что-то вроде блочной системы, так что туалет и душ имелись в одном экземпляре на четыре комнаты, расположенных вкруговую в одном коридорном закутке.

Ещё Юлю очень удивило, что в комнатах имелись окна, пусть и не очень-то большие и размещённые почти под потолком, ведь они забрались довольно-таки глубоко в местную систему «каменного людовейника». Но быстро выяснилось, что окна не настоящие, а то ли какая-то иллюзия, то ли артефакт, который генерирует солнечный свет. Ну и ещё стены стёсано-каменные без покраски или обоев, что делало комнаты внутри горы мрачноватыми.

Потом они познакомились с четвёртой соседкой в блоке. Ей оказалась чернокожая девушка по имени Матара из Клана Ойя откуда-то как будто из Беловодской Африки. Названия их уделов, стран, кланов пока для Юли оставались малопонятными. Говорила Ойя по-русски плохо, сказала, что языка ещё не выучила, так что особо пообщаться не вышло. Но кожа