«Чужие» пропали. Все, и бесследно. И первого, и второго типа. Вместе с гражданином Баклухой и его дочерью. Огромная машина поиска работала вхолостую. Время шло, но никого из разыскиваемых найти не удавалось. Майор Чугунов метался по городу. Он поставил на уши городское управление внутренних дел и ФСБ. Он лично побывал в отделениях милиции и даже озадачил розыском пришельцев несколько крупных частных агентств. Результатов не было.

Игорь Сергеевич нервничал и продолжал расширять круг поисков. Он лично приехал в телецентр и добился встречи с генеральным директором Пятого канала, требуя, чтобы фотографии интересующих его лиц появились в эфире. Телевизионщик пытался отвертеться. Он неубедительно мямлил что-то про коммерческую целесообразность и ущерб рекламным блокам. Однако ситуация не предусматривала уважения к демократическим свободам. Поэтому майора Чугунова аргументы противоположной стороны не волновали. Он был намерен добиться трансляции фотографий любой ценой. Но внезапно, в решающий момент переговоров, ожил мобильный телефон. Звонил начальник оперативного отдела питерского филиала Седьмого Управления. Он немного помялся, будто не знал, как лучше сформулировать просьбу. Потом вдруг решился и сказал открытым текстом:

– Майор, ты бы подъехал? Нужно поговорить.

Что-то в тоне немолодого, уставшего за эти дни до чертиков полковника было такое… Что-то безысходное… Игорь Сергеевич резко оборвал разговор с генеральным директором Пятого канала. Он вышел из здания телецентра, даже не попрощавшись. Его джип взревел двигателем и понесся по Каменноостровскому проспекту.

Начальник оперативного отдела ждал его в шифровальной комнате. Он сидел за столом, тупо уставившись на лежащий перед ним документ. Услышав шаги, полковник поднял голову.

– Здравствуй, Игорь Сергеевич. Запри дверь. Садись.

Чугунов вопросительно поднял брови, но промолчал. Он зафиксировал защелку дверного замка и уселся напротив хозяина. Тот медленно, словно нехотя, подвинул к нему сероватый стандартный лист.

– Расшифровка из центра. Читай.

Игорь Сергеевич взял бумагу в руки. Он зачем-то поднес ее к носу, понюхал, потом попробовал рассмотреть на свет. И лишь после этого начал читать.

– Приказ Верховного Главнокомандующего Российской Федерации. Командующему войсками Ленинградского военного округа. В связи с угрозой террористического акта с применением ядерного оружия приказываю: оцепить территорию Санкт-Петербурга и пригородов по радиусу вероятного поражения – пятьдесят километров. Полностью прекратить сообщения с прилегающими районами…

Начальник отдела перехвата оторвался от чтения и осипшим голосом спросил:

– Они хотят накрыть город?

– Понятливый, – усмехнулся оперативник. – Там этого не написано. Теракт, и все тут.

– Ага. Только мне почему-то кажется, что если мы успеем найти и ликвидировать «чужих», то никакого теракта не будет.

– И наоборот… – задумчиво пробормотал полковник, – если не успеем…

Они переглянулись.

– Не может быть, – проговорил Игорь Сергеевич, невольно побледнев.

– Четыре дивизии уже перебрасываются из Московского округа, две с севера. Полк МВД перекрывает аэропорт и вокзалы. Пограничники патрулируют все выходы из Финского залива…

Майор Чугунов аккуратно положил документ обратно на стол и спросил:

– Сколько у меня времени?

Начальник оперативного отдела подвинул листок поближе к себе и ногтем отчеркнул последний пункт приказа Верховного Главнокомандующего.

– Предположительно, время теракта – сегодняшняя ночь. Так что, считай, времени нет.

Игорь Сергеевич протянул ему руку.

– Спасибо за информацию. Я постараюсь… – Не договорив, он бросился к двери.

Войсковая операция началась внезапно. Ничто не предвещало резкого окончания спокойной мирной жизни. И вдруг… Приказ из Москвы сотряс штаб Ленинградского военного округа. А заодно и устои демократии. Город внезапно оказался в блокаде. Совсем как в прошлом веке. Но на этот раз его окружили не оккупанты, а свои родные вооруженные силы.

Это было дико, немыслимо и жутко! Но военные приказы не обсуждали. Они выполняли их точно и в срок, как предписывал Устав. Все части, дислоцирующиеся в Петербурге и пригородах, были подняты по тревоге. Личный состав получил оружие и средства индивидуальной защиты. После чего по огромной окружности, огибающей город, начало стремительно выстраиваться кольцо оцепления.

Аналогичные распоряжения получили силовые структуры города на Неве и даже подразделения МЧС. Все дороги, ведущие из города, оказались перекрыты. Но поскольку радиус охвата был велик, в пределах городской черты сохранилось относительное спокойствие.

Разве что на вокзалах и в аэропорту воцарились суета и неразбериха. Без объяснения причин вдруг прекратилось движение поездов. А также были отменены рейсы гражданских авиалиний. Возникли беспрецедентные заторы на автовокзале. Толпы народа внезапно лишились возможности следовать по своим делам в другие регионы. Всколыхнулась волна народного возмущения, перерастающая в гнев…

Но граждане, привычные ко всему, возмущались вяло. За долгие годы социализма и последующего перехода в капитализм поголовье пламенных борцов за справедливость сошло на нет. А без лидеров и вождей любой бунт самопроизвольно затихает. Люди покричали и расползлись кто куда, разнося тревожные слухи.

Город накрыло предчувствие надвигающейся грозы. Еще неизвестно было, откуда исходит неведомая опасность. Но руководящий состав всех силовых ведомств уже начал нервничать. Сильно нервничать. Ибо ничего, хотя бы отдаленно похожего на происходящие события, они никогда не видели. Да и слышать о столь радикальных мерах никому не доводилось.

Даже многочисленные циркуляры и инструкции не предусматривали превращение града Петрова в огромную мышеловку. Апогей всеобщего напряжения наступил ночью. Очередной приказ обрушился, как гром среди ясного неба. Эпицентр событий внезапно переместился с дальних окраин в самый центр Питера.

Полк ОМОНа был снят с позиций в районе Синявинских болот и переброшен прямо к Исаакиевской площади. А следом за ним отправились две эскадрильи боевых вертолетов с полным боекомплектом, включая ракеты «Воздух-Земля». И почти сразу за этим в народе и высоких кабинетах пошло гулять все объясняющее, страшное слово «теракт». По штабам и управлениям прокатилась нарастающая паника…

Стратегические бомбардировщики базировались неподалеку от небольшого северного города. Недалеко от границы, чтобы в указанный час «Ч» без особых затрат топлива набрать высоту над Европой. Или уйти над Северным Ледовитым в сторону какого-нибудь другого континента…

Суперсовременные крылатые машины стояли в ангарах за огромными земляными отвалами. Там они были надежно скрыты и от спутников потенциального противника, и от зорких глаз официальных союзников. На отдельном подземном складе хранился ядерный боезапас. Без него стратегические бомбардировщики были просто самолетами. А вот после оснащения ядерными боеголовками соответствующей мощности они становились оружием. Грозным, неумолимым и беспощадным.