Входную дверь квартиры Родиона Игоревича тоже никто не собирался открывать, несмотря на настойчивые звонки и барабанный стук подъехавших Артема Анатольевича, Романа, Марты и еще двух сотрудников милиции.

– Когда я звонила ему, Родион как-то странно разговаривал, я думаю, что он напился, – предположила Марта, стараясь не думать о самом плохом, – возможно, что просто перепил и отрубился.

– Будем надеяться на это, – с радостью ухватился за спасительную мысль Роман.

– Учитывая всю тяжесть ситуации, я принимаю решение взломать дверь, – сказал следователь и кивнул своим сотрудникам, которые через несколько минут привели насмерть перепуганного слесаря.

Вскоре был вырезан автогеном замок, и добротно сделанная металлическая дверь дрогнула и распахнулась.

– Стойте здесь! – приказал Роману с Мартой следователь и достал пистолет.

Двое сотрудников группы захвата вошли первыми.

– Шеф, здесь жмурик, – раздалось из комнаты через несколько секунд, – чисто.

Артем Анатольевич быстро вошел внутрь квартиры, Роман пошел за ним. В глазах у Марты потемнело, она на ощупь, опираясь на стену, пошла по коридору на свет, исходящий из комнаты.

– Ничего не трогать! – предупредил следователь.

Родион лежал посередине спальни животом вниз, полы его халата распахнулись, в руке он сжимал пустую бутылку из-под виски, а из шеи торчали ножницы, что рассеивало всяческую надежду на то, что Родион Игоревич может быть жив. Голова его была повернута набок, и на лице застыла маска удивления.

– Какой я дурак, что уехал от него… – прошептал Роман.

– Но кто?! Ведь бандиты в это время нападали на Романа! – спросила Марта, пряча слезы и отворачиваясь.

– Ты думаешь, что на земле существуют только двое преступников? – ответил Артем Анатольевич.

– Их, конечно, больше, но почему они все кучкуются вокруг наших знакомых? – взмолилась Марта.

– Памятник-то могильный был в руку, – протянул Роман.

Марта не могла больше выносить вида мертвого тела Родиона Игоревича, которого они не уберегли от смерти, и это теперь тяжким грузом легло им на совесть. Она вышла на кухню, приоткрыла окно и закурила. Скоро к ней присоединились Артем Анатольевич и Роман.

– Я не сомневаюсь, что эти ножницы из твоей коллекции, Марта, как и те, что достали из тела вашего секретаря Надежды. Я вызвал экспертов.

– Их еще пять… я имею в виду ножниц, что я купила в тот злополучный день.

– Артем Анатольевич, возьмите Марту под защиту! – попросил Роман. – Задействуйте программу защиты свидетеля! Ведь уже изготавливается памятник для нее! Это же прямая улика!

– Американских фильмов насмотрелся? Какая Марта свидетельница? Что она знает? Она – первая подозреваемая!

– Опять!

– Ножницы твои! – напомнил Артем Анатольевич.

– Ну, вы же понимаете, что меня кто-то подставляет! – воскликнула Марта.

– На сей раз, Марта Михайловна, алиби у вас нет…

– Вы думаете, что женщина смогла бы справиться с таким здоровым мужчиной, как Родион Игоревич?

– Судя по всему, ваш Родион был сильно пьян, а в таком состоянии с ним справился бы и младенец. Кроме того, он не открыл бы дверь больше никому, кроме Марты и вас, Роман. Сами говорили, что он был смертельно напуган и вы предупредили его, чтобы он никому не открывал.

– Это не означает того, что он беспрекословно нас послушался, – вступился Роман.

– Если вы сказали мне все, что знали, то можете ехать домой к Марте. Я предполагаю, Роман, что вы не оставите ее одну? Я поеду допрашивать напавшего на вас преступника, и так как до двадцатого июня времени остается уж очень мало, то я обещаю вам, что вытрясу из него всю информацию! Завтра приходите ко мне на работу, я расскажу, чем смогу вам помочь, – махнул рукой следователь, который выглядел очень уставшим и растерянным.

Марта с Романом, который выглядел снова как бомж, вышли из подъезда опустошенные и убитые. Они сели в машину Романа.

– Куда едем? – спросил Роман, зачем-то включив «дворники», словно они могли стереть весь этот ужас, что выпало пережить им за день.

– Д…домой… а завтра с утра к Купряшову. Может быть, ему удастся выяснить, кто угрожает, заказывает могильные плиты и уничтожает сотрудников «Вечного покоя»?

– Может, тебе, Марта, отказаться от этой должности? – вопросом ответил Роман.

– И что тогда?

– Тогда тебя оставят в покое. – Роман искренне беспокоился за Марту.

– А кто-то другой все равно придет на мое место? Мы думали, что на эту должность рвался Родион Игоревич, и вот теперь он мертв.

Роман аккуратно тронулся в путь.

– Если предположить чисто теоретически, что ты сейчас уйдешь, кто бы встал на твое место?

– Да, кроме Бориса, никого и не остается. Я подозреваю, что мое, то есть Димино кладбище вообще прикроют за полную неразбериху, которая там возникла с моим появлением, а меня объявят банкротом, и я лишусь всех своих акций.

Когда они подъехали к дому Марты, то сразу же увидели Маргариту. На ней были синее платье с серебром, серебряные босоножки, и все это великолепие дополняли ярко-рыжие волосы. Она сидела на скамейке, скрестив ноги, у подъезда и нетерпеливо посматривала на часы. Заметив машину Романа, она встала и пошла к ним навстречу, покачивая бедрами и прищурив глаза.

– Вы теперь так и ходите парой? То-то я потеряла тебя как подругу. Не звонишь, не заходишь… – сказала она, осматривая накачанную фигуру Романа.

– Мне не до этого, – вздохнула Марта.

Они поднялись в ее квартиру, Марта села в гостиной, поставила перед собой пепельницу и закурила. Роман поспешил в душ, а затем на кухню сварить всем кофе. Марта рассказала подруге все, что с ней приключилось. Чем больше она рассказывала, тем круглее становились зеленые глаза Маргариты.

– Кошмар! Значит, и офис у тебя сгорел?! Я же была там не так давно… заезжала к тебе на работу вечером, но тебя уже не застала.

Марта вспомнила слова Марии Федоровны, что она столкнулась у «Вечного покоя» с рыжеволосой женщиной.

«Маргарита мне не врет, сказала, что приезжала, следовательно, ей нечего скрывать, – подумала Марта и сама же себя оборвала: – Как я вообще могу плохо думать о своей подруге?»

Маргарита с интересом посмотрела на Романа, принесшего в комнату поднос с едой. После душа он надел свои джинсы, правда, пострадавшие в переделке, и нацепил самую большую белую футболку Марты в красную клубничку, которая нещадно впилась ему в торс.

– Извини, друг, одежды мужа у меня больше нет, – предварительно предупредила его Марта.