с девятью хвостами и десятью шеями, на которых было только девять голов. Взлетев на гребень горы, она взмахнула крыльями, и тотчас же все ее девять голов запели в один голос.

– А вот и «девятиголовая птица» прилетела, – сказал До Цзю гун.

О том, что произошло дальше, вы узнаете в следующей главе.

Глава 21

Чудовищного зверя повстречав,

Тан Ао смотрит в очи смерти,

Но выстрелом удачным юной Вэй

спасен он для дальнейших странствий.

В это время из западного леса вылетела маленькая птичка изумрудного цвета, с белой шеей и красным клювом. Взлетев на гору, она поглядела на девятиголовую птицу и начала лаять по-собачьи. Услышав лай, девятиголовая птица стремительно поднялась в воздух и исчезла. Тогда маленькая птичка снова вернулась в западный лес.

– Почему эта птичка не кричит по-птичьи, а лает? – удивился Линь Чжи-ян. – Уж очень она болтлива, несет какой-то вздор, так что ничего и не поймешь! Но смешно, что эта большущая девятиголовая птица, услыхав ее лай, сразу улетела. Ишь ты, какая грозная эта маленькая птичка!

– Ее зовут «Зимородок» или «Небесная собака», – сказал До Цзю гун. – Когда-то у девятиголовой птицы было десять голов, но как-то собака отгрызла ей одну голову, так что рана до сих пор кровоточит, и если капля ее крови попадет на человека, то его ожидает самое большое несчастье. Если услышишь крик девятиголовой птицы, то стоит только залаять по-собачьи, как она сразу же улетает прочь. И только потому, что она боится собак, еще в древности люди приносили в жертву собачьи уши, чтобы отогнать ее.

В это время птица сушуан крикнула несколько раз и, ведя за собой несметное количество диковинных птиц, взлетела на гору; из западного леса тоже вылетело множество птиц, и завязалось сражение.

И вот среди всей этой неразберихи и путаницы из клювов и перьев внезапно с восточной горы послышался страшный шум, словно неслось целое войско на конях; поднялась пыль, горы затряслись, земля задрожала; охваченные ужасом, птицы взлетели в воздух, феникс и сушуан тоже обратились в бегство.

Тан Ао и его спутники спрятались в платановом лесу и стали оттуда выглядывать, чтобы узнать, что случилось. Оказалось, что с востока бежало множество диких зверей во главе с хищником, похожим на тигра, с темной шерстью, острыми когтями и клыками, опущенными ушами, вздернутым носом, сверкающими, как молния, глазами и голосом, похожим на раскаты грома. Длинный его хвост кончался пучком спутанной шерсти величиной в целое доу.

Добежав до того леса, где был феникс, зверь раза два рявкнул, и все сопровождавшие его дикие звери, покрытые кровью, помчались вперед. Вдогонку им бежало стадо диковинных животных, с которых тоже капала кровь. Они вбежали в лес, где была птица сушуан. Этими животными предводительствовал зверь темно-желтого цвета, похожий на антилопу, с хвостом, как у быка, ногами, как у лошади, и рогом на голове.

– Скажите, пожалуйста, Цзю гун, – спросил Тан Ао, – это однорогое животное, конечно, цилинь, а тот зверь с темной шерстью – лев сюаньни, не так ли?

– Да, – ответил До Цзю гун, – это лев сюаньни. Видимо, он опять отправился туда совершать свои нападения, поэтому цилинь со своим диковинным войском преследует его.

В это время они увидели, что лев сюаньни, передохнув минутку, вскочил и зарычал. Тотчас же откуда-то выскочил дикий кабан, насторожил уши и одним прыжком подскочил ко льву, словно повинуясь приказу, вытянул шею и подставил сюаньни свою голову. Лев сюаньни потянул носом воздух, зарычал, разинул пасть и откусил кабану голову, а затем вгрызся в его брюхо.

– По-моему, – сказал Линь Чжи-ян, – кабан очень скуп, и вряд ли он от чистого сердца пригласил льва поужинать, это было притворством с его стороны. Мог ли он предположить, что сюаньни и не подумает отказаться, а всерьез примет его приглашение и поужинает им самим. Видно, лев был голоден, а как насытится, так, наверное, полезет в драку.

Оживленно жестикулируя, Линь Чжи-ян обсуждал поведение льва сюаньни, как вдруг маленькая птичка, которую он держал в кулаке, закричала так громко, что ему пришлось несколько раз потрясти рукой, чтобы заставить ее замолчать.

Услыхав крик птички, лев сюаньни поднял голову, уставился в ту сторону, откуда раздался этот крик, взревел и бросился бежать на людей. Его диковинное войско помчалось вслед за ним. Тан Ао, До Цзю гун и Линь Чжи-ян в испуге кинулись прочь.

– Почтенный Линь, почему вы не стреляете, чего вы ждете? – закричал До Цзю гун.

Задыхаясь от бега, Линь Чжи-ян выпустил из руки птичку и выстрелил в зверей. Хотя двое упали, но остальные, ничуть не испугавшись, плотными рядами продолжали бежать на людей.

– О, Линь, – воскликнул До Цзю гун, – разве нельзя выстрелить во второй раз?

Испуганный Линь Чжи-ян снова выстрелил, но это как будто только подлило масла в огонь: звери побежали еще быстрее.

Линь Чжи-ян невольно зарыдал:

– Я только хотел посмотреть на их сражение, я же не знал, что лев сюаньни еще голоден и захочет меня сожрать. Я слышал, что сюцаи очень кислые на вкус; если сюаньни боится, что кислота испортит его клыки, то Цзю гун с зятем спасены, а сюаньни сожрет меня одного.

Бежавший впереди Тан Ао, услышав сзади рычанье, обернулся и увидел, что лев сюаньни уже близко и вот-вот бросится на него. Совершенно растерявшийся, Тан Ао, не зная, что делать, закричал «беда», напряг все мускулы и подпрыгнул в воздух. Звери бросились за До Цзю гуном и Линь Чжи-яном. Вопя от ужаса, те начали метаться по лесу. И вдруг с горы, словно раскат грома, прогремел выстрел и поднялся черный дым. Лев сюаньни поднялся на задних лапах и прыгнул в сторону, в то же мгновенье раздался второй выстрел, и на этот раз льву не удалось увернуться. Он упал замертво. Оставив До Цзю гуна и Линь Чжи-яна, звери бросились на помощь сюаньни. Но снова раздались выстрелы, дым становился все гуще, поднялась пыль, гора гремела, дым застилал все вокруг. Выстрелы учащались, как раскаты грома во время грозы, трупы сраженных зверей устилали землю; оставшиеся в живых звери обратились в бегство. Животные, предводительствуемые цилинем, тоже исчезли.

Тан Ао свалился на землю. Подбежав к нему, Линь Чжи-ян сказал:

– Ты когда-то наелся травы «некунцао» и благодаря этому смог прыгнуть высоко в воздух и спастись, а нас ты предоставил самим себе. К счастью, какой-то чудесный стрелок не дал нам погибнуть. Если бы не он, так