В нескольких кварталах к центру взревели моторы и началась стрельба. Женя на секунду проснулась, выплюнула изо рта изжеванный край одеяла и перевернулась на другой бок.

* * *

На рассвете Гош заткнул ненавистный будильник и некоторое время соображал, куда это его занесло. Посмотрел на фосфоресцирующие стрелки и в который раз подумал, что хорошо бы найти работоспособные часы, которые показывали бы полную дату, включая год. Это желание глодало его уже почти месяц, с момента знакомства с Сан Сеичем и обретения имени.

– Подъем, Регуляторы! – хрипло скомандовал он, распахивая кормовой люк тягача и выбираясь наружу. – Эй! Кто не спрятался, я не виноват!

Вместо ответа ему плеснули в лицо водичкой. Гош немедленно сунул обидчику под нос пистолет.

– Сдурел? – поинтересовался Цыган. – Проснись, отец! Свои!

– Черт побери, ничего не вижу… – пробормотал Гош, опуская руку с пистолетом и щурясь на утреннее солнце. – Извини. Условный рефлекс.

– Хорошо, что не безусловный. Давай я тебе полью. Десять баксов.

– Момент… Сначала по доброй привычке нужно помыть траки… – Гош исчез за бортом тягача.

– Это что, танкистский фольклор?

– Не знаю, как у танкистов, а у нас говорили именно так. А нагло заснуть на боевом посту означало «люком удариться» или «сознание потерять». Это парня одного командир спалил прямо в машине, а тот ему сонным голосом заявляет: «Я, товарищ капитан, не виноват. И не спал я вовсе. Забирался в машину, тут люк расстопорился и как даст мне по башке…» Капитан со смеху чуть не помер и всем этого бойца ставил в пример – мол, если врете, так хотя бы изобретательно.

– Я в армии не служил, – уверенно заявил Цыган. – Я вообще пацифист.

– Скажи лучше «папенькин сынок». Будь у меня отец посол, я бы тоже отмазался.

– Не посол. Рангом пониже. Не помню еще кто. В отличие от некоторых. Счастливый ты, Гошка. И за что тебе столько памяти?

– В наказание, – объяснил Гош, выходя из-за тягача. – Ну-с, плесни балтийцу… А где Большой?

– Купается. Вон… Слышишь?

– В горюче-смазочных материалах?

– Да нет, там у заправки большой отстойник. Вода хорошая, дождевая. Масляных разводов нет.

– А ты купался?

– Да боязно как-то. Еще лишай какой-нибудь подхватишь, а чем лечиться?

– Не дай бог теперь заболеть. Все, что страшнее простуды… Уф! Спасибо. Хватит.

– Пошли завтракать.

– Минуту, – Гош нацепил темные очки, чтобы так не слепило, и огляделся.

– Вспоминаешь? – завистливо спросил Цыган.

– Угу. Даже страшно. Ты держи меня, чтобы в депрессуху не ударился.

– Как держать?

– Ну, говори о чем-нибудь отвлеченном. Так, слева у нас пункт техобслуживания. Кстати, здесь же и аккумуляторная. Вот кочегарка. Понял. Грузовики стоят на консервации, там ничего интересного нет. Ох, что-то мне этот парк не нравится. Очень уж знакомо…

– Я вот думаю… – начал говорить об отвлеченном Цыган, выплескивая под ноги воду из котелка.

– Помолчи, будь другом. Не сбивай меня. Э! Что ты с водой так обращаешься?

– Так ее здесь видимо-невидимо.

– Это что, из той лоханки, где Большой плавает?

– Ну…

Гош фыркнул, но от язвительного комментария удержался.

– Вы боксы не вскрывали? – спросил он.

– Мы сюда вчера даже не заходили. Мы только у ракетчиков были.

– Ракеты отставить. Нам что-нибудь попроще нужно. Знаешь, старина, ты давай накрывай на стол, а я минут через десять подойду. Хочу осмотреться.

– Да, наверное, лучше до еды, – согласился Цыган, кивая на будку КПП. Через пыльное стекло на объездчиков таращилась мумия в погонах. – Дальше может быть еще хуже.

– Это хорошие мертвецы, – сказал Гош. – Это, дружище, не мертвецы, а спасение наше. Я когда сообразил, что армию выкосило начисто… Нехорошо так о людях, но ты даже представить не сможешь, какой беспредел учинили бы в наши дни истосковавшиеся по воле солдатики.

– Да ну… Чем они хуже нас?

– Это оказались бы самые опасные «тупые», поверь мне. Была одна история… Черт, откуда я ее знаю? Народ из университета поехал на картошку. Историки, кажется. Знаешь, что такое «картошка»? Так вот, жили они в пустующей общаге. В нескольких километрах размещался стройбат. Однажды после отбоя всех парней угнали на какую-то срочную работу. Девчонки остались. Среди ночи подъехал стройбатовский грузовик… Одна девица потом с собой покончила, еще одна с ума сошла, а остальные… Как ни крути, а травма на всю жизнь. Вот так-то, брат. Советская армия – это лишение свободы и больше ничего. Тебя ни за что ни про что на два года сажают. Знаешь, кому больше всего в армии завидуют? Тем, кто занят боевой учебой. Какое-никакое, а серьезное занятие. Когда мы раз в полгода выходили на полигон… Н-да. Хватит, наверное. Так и прет из меня, так и лезет. Нужно будет все-таки в Москву идти. Я себе представляю, что начнется, когда я дома окажусь. Неужели я все смогу вспомнить? Знаешь, сейчас верю. Все получится у нас, дружище. Будь спок.

– Я с тобой пойду, – сказал Цыган. – И в Москву, и сейчас. Что бы ни случилось, я с тобой. Понял?

Вместо ответа Гош благодарно склонил голову и ткнул Цыгана кулаком в плечо.

– Большой! – крикнул он. – А ну, выныривай!

…За первым же боксом их взору открылась удивительная картина.

– Вот это да! – восхищенно пробормотал Цыган. – Это какой у нее калибр? Голова пролезет…

– Можно посчитать, – небрежно бросил Гош. – Калибр двести три и две.

– Твоя?! – взвился Большой. – Твоя, да?!

– Нет, – Гош помотал головой и улыбнулся. – Эта не моя. Вон та.

– Какая?! – заорали хором объездчики.

– Молитесь, Регуляторы, – попросил Гош. – Молитесь, кто как умеет. Разрешаю встать на колени.

Цыган немедленно бухнулся на шершавый бетон и принялся мелко креститься.

На бетонной площадке между боксами лежало великое множество истлевших мертвых тел. Но главное – вокруг стояло вразброс целое подразделение боевых машин. Четыре огромные, каждая с два танка размером, несущие на спине чудовищной длины ствол. Несколько коробочек-тягачей без вооружения. Пара грузовиков. И в последнем ряду еще четыре пушки очень странного вида с несуразно большой, плотно зачехленной казенной частью. У этих стволы были просто безобразной толщины.

– Такая если стрельнет – развалится, – сообщил Большой, тыча пальцем.

– Молитесь! – повторил Гош, исчезая среди машин.

Цыган вскочил и бросился за ним следом.

– Какая мощь! – крикнул он Гошу в спину. – Это надо же, какая мощь! Я и не думал, что такие бывают.