γ) Не имея, наконец, в первых трактатах для обозначения своей «субстанции» собственного термина, так как термин «субстанция» в смысле Декарта заполняется содержаниями атрибутов и модусов, Спиноза вводит для нее термин Deus — Бог, который и понимает в смысле своей «субстанции». Важно отметить, что таким образом содержание термина Deus Спинозы отлично от содержания того же выражения Декарта, а также теологического и обычного употребления. Ср. Tr. th. p., Eth. (например, II, 47 Sch.) и другие произведения Спинозы там, где он говорит об отличии философии от теологии и о вытекающих отсюда следствиях. То, что в Рr. Ph. С. Спиноза разъясняет по поводу содержания термина Deus, вполне соответствует воззрениям «Этики» на субстанцию[339]. Например, по поводу единства субстанции в письме к Гюйгенсу в 1666 г., Спиноза ссылается на разъяснения в Рr. Ph. С., указывая в то же время, что он берет для обозначения этой единой субстанции термин Deus, «quod Ens (absolute indeterminatum ac perfectum) Deum nuncupabo» или «nominabo». Мысль же о многих субстанциях, в смысле Спинозы, так же нелепа для него в 1663 году, как и в 1666, как и в 1676 г.[340] Отметим, между прочим, что помимо затронутых здесь вопросов об атрибутах и субстанции первые произведения

— 28-

Спинозы дают ценные данные и для других проблем его философии в согласии с его воззрениями в «Этике» и в письмах 70-х годов. При выполнении указанных условий: различения содержаний Спинозы от чуждых ему содержаний тех терминов, которыми он пользовался, имея в виду язык своего времени, мы найдем уже в I ч. Рr. Ph. С. ценные указания по поводу вопросов об «определении», о методе, о существовании и др. II часть Рr. Ph. С. дает для взглядов Спинозы несколько менее, чем I-ая, так как именно эта II-ая часть была написана им для ученика[341] с целью преимущественно сообщения взглядов Декарта, но и здесь мы находим указания, касающиеся воззрений самого Спинозы. Так о времени, об отношении философии и теологии и т. д.

Tr. de Deo представляет для изучения особые трудности, так как мы имеем его только в голландском переводе, причем возможно, что в нем могут быть вставки, сделанные рукою картезианцев-переписчиков, и, тем не менее, в нем мы находим, кроме уже указанных собственных воззрений Спинозы на субстанцию и атрибуты, также и другие его собственные воззрения, выраженные как в терминах Декарта, так и в его собственных терминах. Некоторые моменты теории познания даны в диалогах[342].

Здесь я не могу так подробно, как мне представлялось бы желательным, обосновать мое утверждение, что воззрения Спинозы во всех основных пунктах его философии не отличны в его первых трактатах от его воззрений в «Этике», но, чтобы дать еще подтверждение сказанному, укажу, что уже в своих первых письмах Спиноза одновременно с употреблением в предназначенных для публики трактатах терминологии Декарта, определенно дает наряду с ней и свою

— 29-

собственную терминологию в связи с теми самыми содержаниями, которые позже мы находим в «Этике». В этом отношении чрезвычайно характерны письма к Ольденбургу в 1661 году; из них видно, что как в этом году, так уже и раньше для Спинозы совершенно ясны его собственные воззрения ясны и определенны, а не находятся в зачаточном состоянии, его знание философии Декарта и критическое отношение к ней, и установлена его собственная терминология. В письме 2 к Ольденбургу Спиноза, например, ясно указывает, что он сам понимает под термином атрибут: «notandum, me per attributum intelligere omne id, quod concipitur per se et in se, adeo ut ipsius conceptus non involvat conceptum alterius rei», и, как пример, он тотчас же приводит extensio как атрибут, и motus как модус этого атрибута. Но дальше, отвечая Ольденбургу на его вопросы, выраженные в терминологии Декарта, Спиноза опять, следуя своему правилу, говорит об атрибутах, называя их субстанциями. Субстанцию с своей точки зрения он и здесь называет Deus; то же самое и в письме 4.

Письма же дают также подтверждение того, что мы встречаемся с употреблением Спинозой языка Декарта в самые разнообразные периоды его жизни, всюду, где он обращается к последователям Декарта или критикует близкие им воззрения. В одном из писем к купцу Блюенбергу, лишенному всякой способности к философскому мышлению, в 1665 году (письмо 21), Спиноза высказывает сожаление, что он, не зная его ранее, говорил с ним на своем языке, а не на более обычном и в данном случае не идущем в глубь вещей языке Декарта, который таким образом более бы соответствовал философской неподготовленности Блюенберга: «Video ше melius multo facturum fuisse, si in prima mea epistola Cartesii verbis respondissem». Спиноза как бы извиняется в этой ошибке, замечая, что он надеялся, что Блюенберг относится к вопросу по существу и принял во внимание его соответствующие предварительные указания. Письмо 21 типично как попытка разъяснения человеку, запутавшемуся в содержаниях теологии и философии, необходимости границ между этими областями. И здесь Спиноза указывает, что атрибуты с теологической точки зрения не имеют ничего общего с атрибутами как содержаниями философского познания. «Me quod spectat, nulla Dei aeterna

— 30-

attributa ex sacra scriptura didici, nec discere potui»(p. 281). В 23 письме к Блюенбергу Спиноза, теряющий надежду на какое бы то ни было понимание по существу со стороны Блюенберга, пытается разъяснить ему свою точку зрения уже наглядными иллюстрациями, замечая, между прочим, что с философской точки зрения приписывать Богу те атрибуты, которые для человека кажутся совершенством, все равно, что приписывать человеку ослиные или слоновьи совершенства (р. 289). Также другие письма Спинозы, например, все письма к Чирнгаузу дают многие характерные подтверждения тому, что имеющиеся взгляды на «фазы» воззрений Спинозы стоят в связи со смешением различных содержаний употребляемых Спинозой терминов, на основании невнимания к указаниям Спинозы по поводу этого употребления.