– Похож, очень похож. Как две капли воды...

– Или похож... Точно, глюки у меня...

Дима зажмурил глаза, тряхнул головой.

– Или не глюки... Да и как Ролан здесь мог оказаться? Он же в бегах... Жена, дети опять же... Ничего не понимаю... Алло, ты слышишь меня?

– Что? – встрепенулась Аврора.

Она слышала Диму, но думала о Ролане... Она не могла обознаться, не могла перепутать Ролана Тихонова с каким-то Антоном Комарцевым. Можно спутать одну стандартную многоэтажку советской поры с другой, но это потому, что ни в той ни в другой нет живого духа. А Ролан человек... Особый человек. И дух в нем особый. Для всех он уголовник. И для нее уголовник. Общество его презирает. И она... Пытается презирать его, но сердце противится. Было в ней чувство к Ролану. Сильное чувство. Хотела надеяться, что не осталось от него ничего. Но, глянув сейчас на Ролана, поняла, что нет в сердце той пустоты, к которой она стремилась. Живое чувство, горячее... И что это за женщина с ним? И откуда у него дети?..

– О Ролане думаешь, – сказал Дима.

– Думаю... Уголовник он. В бегах... Что, если он отомстить мне хочет?

– Если хочет, то отомстит.

– Как?

– Он же знает, где ты находишься. А ты без охраны...

– А ты на что?

– У меня даже оружия нет... Если успею телом закрыть, то закрою. Если не успею, то ничто тебя не спасет...

– Ты говоришь об этом так спокойно. Ты не боишься смерти?

– Очень боюсь. Но я точно знаю, что Ролан не станет тебя убивать. Я разговаривал с ним, тогда еще, в зоне... И даже если это действительно Ролан, он тебя пальцем не тронет...

– Так Ролан это или не Ролан?

– Сама как думаешь?

– Почти уверена, что это был он.

– Почти не считается.

– Уверена.

– Тогда он точно не опасен. Ты же видела, у него жена, дети. И сам он как добропорядочный семьянин...

– Откуда у него жена?

Аврора и сама поняла, что сорвалась на истерический тон. И Дима это заметил:

– Ты чего так разволновалась?.. Дело житейское. Он же в бегах, ему опора нужна. Одни на воровских малинах пристанище ищут, а Ролан вдову нашел, подженился на ней, Комарцевым стал... Антон Комарцев... – Дима в задумчивости сузил глаза. – Антон, Антон... Бродят мысли в голове, как вино в бочке, а затычка мешает наружу вырваться... Затычка... У Ролана пластина в голове, деформация в этом месте... У этого волосы были, но все равно вмятина... Да, Ролан это был. Точно, Ролан. И как я сразу не обратил на это внимание?..

– Ты говорил, что он на машине был. Номера запомнил?

– Какое там!.. Зря ты меня к себе в разведку... э-э, в охрану взяла, не тот я человек: ничего в этих делах не соображаю... Э-э, рубашка на нем была, а под ней футболка под горло, улавливаешь мысль?

– Если честно, то нет...

– Лето на улице, жара... С утра, может, прохладно, но все равно рубашка на футболке... Татуировки у Ролана, лев на груди, ну меч там, булава. И Ева в своем костюме, ну, сама понимаешь, в каком... И еще женщины на плечах, розы там, кинжалы, подковы, колючка... Надо было, чтобы он рубаху расстегнул... Он бы отказался...

– Что за женщины у него на плечах? – оборвала Диму Аврора.

– Ну, это месть за измену, все такое...

– Месть за измену?.. Это кому он мстить собирается? – всполошилась она.

– Да ты не думай, эти татуши старые, в этом я разбираюсь. Нового он ничего не колол...

– А старые что, ничего не значат?

– Ты же сама говорила, что он пытался тебе отомстить...

– Пытался, – кивнула Аврора.

И отомстил, мысленно добавила она. Грубо воспользовался ее слабостью, фактически изнасиловал. Затем убил мужа, оставил ее детей сиротами... Она должна была его ненавидеть. Но почему ей так хочется встретиться с ним, поговорить по душам?.. Волока больше нет, она одна и свободна. Они бы могли начать все сначала...

– Э-э, что такое? – вынырнув из забытья, встрепенулась она. – Ты что-то сказал?

– Нет, – пожал плечами Дима.

– Ты думаешь, мы бы могли начать все сначала?

– Ничего я не думаю. И не говорил я ничего... Что с тобой?

– Да так, заносит в сторону.

– Это от волнения.

– Кто тебе сказал, что я волнуюсь?

– Зачем говорить? По тебе все видно... Любишь ты Ролана.

– Чего?! – чересчур уж вспыльчиво, а оттого фальшиво возмутилась Аврора.

– Любишь... Но еще больше боишься. И его самого боишься, и своей любви...

– Боюсь. Очень боюсь... Даже больше, чем Мотыхина, боюсь... Надо звонить Алику, пусть приезжает сюда с охраной...

– Зачем тебе это?

– Что, если он прав? Что, если Ролан охотится за мной?..

– И я заодно с ним?

– Я этого не говорила.

– Но Мотыхин тебя в этом убеждает...

– Я ему не верю.

– И не верь... И Алику своему ничего не говори. Ролана пожалей...

– Себя жалеть надо.

– Ты в его положение войди. Он в бегах, он в розыске. Может, он скрывается под именем Комарцева. Тогда твой Мотыхин найдет его. В лучшем случае, Ролана отправят в лагерь... В худшем – сама знаешь, что его ждет...

– Знаю, – отрешенно кивнула Аврора. – Однажды мы это уже проходили. Вместе с Аликом. Больше я этого не хочу...

– Не тронет тебя Ролан. Если хочешь в этом убедиться, выйди на улицу. Поверь, ничего с тобой не случится...

Так она и сделала. Вместе с Аликом вышла на шумящий пятачок возле дороги, села в машину. Ничего не произошло, и они беспрепятственно отъехали от кафе...

Скорее всего, Дима был больше прав, чем она. Очень даже может быть, что Ролан не желает ей зла... И все равно она боится его. Все равно нужно что-то предпринять, чтобы избежать возможной встречи.

Мотыхину она решила ничего не говорить, но приняла решение как можно скорее уехать в родной Черноземск ...

Серебристый минивэн с московскими номерами шел без остановки пятый час.

– У них там что, сортир в машине? – возмущенно протянул Тополь.

– Или памперсы, – добавил Зубодер.

Это было его первое дело в новой команде. Радости особой не было, потому как в этом криминальном квартете он был за шестого номера. Даже Чудик, и тот котировался круче – как никак водила, от него много чего зависело. А Зубодер так себе, на подхвате. Но, как бы то ни было, душу сотрясали азартные вибрации, кровь кипела в жилах от приятного волнения...