Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Успокоилась и рассказала все по порядку. Что? Как? Когда? Что нужно и так далее? Коротко и по существу, детали расскажешь потом.
– Сережке срочно нужна операция. Стас от нас ушел. Полгода не продержался. Мы у себя лечились. Две недели назад нас сюда перевели, вроде квота появилась, а потом просто исчезла. Операция дорогая. Денег нет. Я отчаялась бродить по разным фондам. Они не отказывают, но и не помогают, а время идет. Нет у нас с Сережкой времени и шансы с каждым днем тают.
– Что говорят врачи? Какие прогнозы? Хотя зачем я тебя об этом спрашиваю? Доктор ваш на месте? Идем.
Саша взяла сына на руки, вынув его из кресла, и поднялась с Юлей к доктору, который наблюдал сына подруги.
– Побудь с Санькой, а я поговорю с доктором, – сказала Саша подруге.
– Он ничего нового тебе не скажет, – опять всхлипнула Юля…
– Я сама скажу ему много чего. На тебе мой сын, – перебила ее Саша, открывая дверь кабинета. – Добрый день, Борис Иванович. Меня зовут Александрова Александра, я адвокат Юлии Потаповой.
– Проходите, присаживайтесь. Что Вы хотите от меня узнать? Я хирург, а не начмед, и от меня зависит сама операция, ее исход, но не всегда зависит то, кого я должен оперировать в первую или во вторую очередь. Я пытался отстоять Сережу, но не получилось, – ответил он, потирая виски.
– Я хочу знать, кому была сделана операция по квоте Сергея
Потапова? Мальчика вызвали из другого города по ошибке?
– Вот истории. В каждой из этих историй болезни есть все, начиная с договора на оказание услуг, отметка об оплате, диагноз, анализы, состояние и т.д. Полюбуйтесь сами.
– Я обязательно посмотрю и все выясню, но сейчас речь о другом. Готовьте Сережу к операции и предоставьте мне реквизиты вашей клиники. Если будет задержка с переводом, внесу наличные в вашу кассу. Я оплачу операцию и только после нее подам иск в суд, говорила Саша, листая истории. – Кто такой Потапчук?
– Мальчик шести лет. Его экстренно прооперировали три дня назад. Отец обещал внести деньги на следующий день, но больше я его не видел. Руководство решило по-своему. Из родителей я видел только его мать и деда. Они и сейчас у мальчика в третьей палате. Операция прошла успешно. Мы будем готовить вашего Сережу к пятнице. Успеете? Если есть возможность, заберите его маму, ей нужно прийти в себя, отдохнуть.
– Я все успею сделать и Юлю заберу к себе. Чем я еще могу Вам помочь? Это мой номер мобильного телефона, звоните в любое время.
– Спасибо Вам, – улыбнулся устало доктор. – Буду рад Вам помочь, если не струсите.
Саша нашла палату номер три и, приоткрыв дверь, тихонько попросила, не особо надеясь на положительный ответ:
– Можно вас на пару слов?
– Чем обязан? – спросил ее мужчина лет пятидесяти пяти, вышедший из палаты.
– Как мне к Вам обращаться?
– Николай Иванович Круглов, глава строительной компании. Я вас внимательно слушаю.
– Меня зовут Александра Александрова, я адвокат и у меня к Вам всего один вопрос: во что вам обошлась операция внука? Мне не нужна конкретная цифра, назовите ее округленно.
– Вам это зачем? Эту информацию вы можете получить в бухгалтерии клиники. Почему вы мне задаете этот вопрос? – спросил он с легким раздражением в голосе.
– Мой вопрос к Вам провокационный. Меня больше другое интересует: когда Вы уже перестанете наживаться на чужой беде, и когда жажда наживы перестанет убивать в Вас совесть, честь и сострадание?
– Что Вы себе позволяете и о чем вообще говорите? Причем здесь чужое горе и совесть? Причем здесь я?
– Сейчас поймете. Идемте со мной, здесь рядом, – попросила Саша, направляясь к палате Сергея. – Мальчику пять лет, он из Рязани. Деньги собирали всем городом, хотя в нашем случае было достаточно одного человека вашего уровня. Приехал с мамой на операцию по квоте. Радовались оба, но недолго, пока бесплатную операцию не сделали Вашему внуку. Я никогда не осмелилась бы Вас обвинить, но в истории болезни Вашего внука, есть договор, в котором все прописано. Вы, ничего не хотите мне объяснить?
– Постойте! Я лично подписывал документ о безналичном переводе средств на счет клиники. Проверьте Потапчук Антон Андреевич.
– Уже проверила. Деньги не поступали в клинику ни от Вас, ни от ваших родных, ни от неизвестного спонсора, кто оплатил бы операцию Потапчука Антона. Операцию провели по квоте Сережи. Он сейчас в искусственной коме. Нужно срочно оперировать, пока есть шанс. Я предупредить Вас хочу, что подам иск на клинику и пусть уже органы прокуратуры разбирается со всеми вами, потом суд. Эта длинная песня, а ждать некогда, я хочу помочь мальчику сейчас.
– Что Вы намерены делать?
– Бороться!
– К черту суды и прокуратуру, если кто в чем и виноват, то не малыш, а мой зять. Я из ума еще не выжил и точно помню, что подписывал счет за операцию, которую провели накануне Антону и передал ему, и сам разберусь с ним. Идемте к доктору, надо срочно решать вопрос с операцией, – говорил он, набирая номер телефона. – Срочно полтора миллиона в клинику в течение часа. Время пошло.
Саша присутствовала при разговоре доктора, который был совсем не уверен в невиновности деда, с Кругловым и Юлей. Они решили все финансовые вопросы через кассу клиники и собрались ехать в квартиру Саши.
– Скажите, Александра, а что бы Вы делали, если бы я не поверил в ваши доводы, не стал, вообще, говорить с Вами и не внес в кассу деньги?
– Честно признаться, Николай Иванович, я на них даже не рассчитывала. Просто в разговоре выпустила то, что просилось наружу. Я сама оплатила бы операцию, и доктор об этом знал, еще до разговора с Вами. Но я очень рада, что Вы оказались честным человеком. После Сережиной операции я попробую заняться клиникой. Кто знает, сколько детей еще могут не дождаться своей очереди из-за алчности людей? Для Вас миллион – это не много, для меня – прилично, а для нее – не возможно. Кто-то этим умело пользуется в своих интересах. Если была с Вами слишком резка – извините. Я никогда не понимала такой вещи, как сбор денег на операции детей. Телевизионная
