– Сделаем контрольные тесты, и, если показатели будут в норме, можете отправляться на уроки, – решила Тамара. Ребята пришли в восторг. После обеда дети уснули, и Тамара подключила к голове Лили датчики для снятия электроэнцефалограммы. На экране отображались достаточно ровные кривые, без резких скачков.

Тамара удовлетворенно записала данные в журнал, подключила датчик к Денису. Поначалу его кривые были такими же ровными, и Тамара, записав данные, отошла к столу, как вдруг прибор начал издавать попискивание. Тамара обеспокоенно вернулась к экрану: кривые Дениса показывали резкие большие скачки.

Тамара склонилась над ним: веки мальчика подергивались, он метался во сне, бормоча: «Нет… нет, отпустите… пожалуйста…» Тамара сделала пометки в блокноте и торопливо покинула изолятор. Догнав в холле Морозова, она тревожно окликнула его:

– Петр Алексеевич!

– Что? Что такое? – с недовольством спросил он, оглянувшись. – Очередное ЧП: кто-то из твоих пациентов опять сделал ноги?

– У Дениса во время сна приборы фиксируют сильную активность мозга! – сдержанным голосом сообщила Тамара.

Дождавшись, когда ученики, проходящие мимо них, удалятся на достаточное расстояние, чтобы не слышать их разговор, Морозов предположил:

– Может, задачки решает?

– Я думаю, что к нему возвращается память, – прикусив губу, сказала Тамара. – После нападения на изолятор у мальчика произошел сильнейший стресс, – Тамара вновь замолчала, пропустив мимо учеников. – Возможно, это вызвало активизацию мозга, – внушительно объяснила она, отчеканивая каждое слово, – в том числе зону памяти.

Морозов ненадолго задумался, облокотившись на перила, а затем решительно приказал:

– Ликвидируй обоих!

Тамара, используя все кокетство, на которое была способна, предложила другое решение проблемы:

– Выслушай меня, Петр, – вкрадчиво сказала она, глядя Морозову в глаза. – Раньше ведь ты не прочь был со мной поболтать… – сказала Тамара, прикасаясь к его руке. – Я хочу спустить ребят вниз и довести эксперимент до конца. Он просто был грубо прерван, поэтому память вернулась. Если провести эксперимент до конца – мы сотрем память раз и навсегда!

– Ладно, давай, – сдался Морозов, выслушав ее убедительные доводы. – Считай, что я не возражаю.

Тамара ненадолго заглянула в свой кабинет, а после, вернувшись в изолятор с двумя шприцами в руке, бодрым голосом спросила у детей с порога:

– Ну что, вы готовы к укрепляющим уколам?

– А что нам укреплять? – возмутился Денис. – Мы и так не слабые!

– Что-то я не пойму, – раздраженно сказала Тамара, направляясь к кровати Лили. – Вы же вроде как хотели побыстрее выписаться? Так помогите своим организмам прийти в норму! – она торопливо сняла со шприца колпачок, положила его на прикроватную тумбочку и сделала Лиле инъекцию снотворного в предплечье. Лиля чуть скривилась от боли, затем прижала ватку к месту укола и легла на кровать.

– У меня и без уколов все нормально! – предпринял последнюю попытку Денис, когда Тамара подошла к его кровати.

– Мне бабушку твою позвать? – пригрозила Тамара. Ее слова произвели нужный эффект: Денис подставил руку для укола и отвернулся, чтобы не видеть, как Тамара вонзает иглу шприца в его предплечье. В этот момент у Лили затуманился взгляд.

– У меня голова кружится… – слабым голосом призналась она.

– Меня вообще тошнит, – отозвался Денис и требовательно обратился к Тамаре: – Что вы нам вкололи?

– Я же сказала – витамины! – жестко ответила Тамара.

Через несколько секунд дети крепко уснули. Тамара с болью смотрела на них, сомневаясь, правильно ли поступает.

* * *

В учительской, сидя с чашками чая за столом, Яна – новый преподаватель биологии, очень рассеянная женщина с собранными на затылке непослушными кудрявыми волосами, и Полина, изящно закинувшая ногу на ногу, вместе с Еленой беззаботно вспоминали школьные годы, не зная, какой опасности в этот момент подвергаются дети в изоляторе. Елена с готовностью принесла школьный выпускной фотоальбом, нашла нужную страницу, показала Яне:

– Вот она, Айседора наша.

На Яну с фотографии смотрела улыбающаяся Полина. На соседней странице была фотография другой девушки, Яна спросила, кто это.

– А это как раз Инка Лыкова, – ответила Полина.

– Помнишь, Полина, вы с ней вместе занимались в биологическом клубе? – спросила Елена. – Это детище Константина Викторовича, – пояснила она Яне. – Каждый год он набирал туда особо одаренных детей и занимался с ними по отдельной программе.

Пристально глядя на фото Инны Лыковой, Яна вспомнила, как та лежала на бетонном полу в луже крови, а она, Яна, с пистолетом в руке сидела возле нее на корточках. Полицейским, прибывшим на место преступления, она показала удостоверение: «Старший следователь по особо важным делам Токарева».

Первый раз Яна встретилась с Еленой два месяца назад, вызвав ее к себе повесткой. Елена удивилась, войдя в кабинет следователя и увидев за столом молодую, предельно собранную женщину с туго собранными на затылке черными волосами. Яна окинула Елену проницательным взглядом.

– Скажите, вы знаете этих ребят? – спросила Яна и, вынув из папки фотографии, показала их Елене. – Семен Гаврилов, Станислав Марков, Инна Лыкова…

– Да, – убежденно ответила Елена. – Это наши выпускники, они закончили школу лет десять назад. А что случилось?

– Их убили, – торопливо сказала Яна и пояснила, предупреждая расспросы Елены: – Известно одно: всех этих ребят связывало то, что они учились в вашей школе.

– Может быть, это просто совпадение, прошло столько лет с тех пор… – пролепетала Елена, пораженная известием.

– А с момента смерти прошло всего несколько месяцев, – охладила ее Яна. – Так что вполне вероятно, что все это связано с тем, что сейчас происходит в вашей школе.

– Сейчас? – непонимающе переспросила Елена, округлив глаза.

– Именно. Ваш отец пропал без вести, и его пока тоже не могут найти, – подвела итог Яна, убирая фотографии и документы обратно в папку.

Елена провела взглядом по многочисленным папкам с делами – возможно даже, нераскрытыми преступлениями, – стоящими на полках шкафа за спиной следователя, по папкам, лежащим на столе, и недоверчиво произнесла:

– Но я не понимаю, что общего между этими событиями.

– Это мы и пытаемся выяснить, – объяснила Яна. – Чтобы узнать правду, я должна изучить ситуацию изнутри. Проще говоря, я хочу устроиться в вашу школу на работу, – выдвигая это предложение, Яна внимательно следила за мимикой Елены, но лицо той было бесстрастно. Она лишь слегка откинулась на стуле, обдумывая просьбу Яны. Тогда Яна еще раз повторила: – Я уверена, что все ответы кроются именно в вашей школе. Я могу рассчитывать на вашу помощь?