— Любимая, — Амир обратился ко мне, ласково убрав мне за ухо выбившую прядь спутанных волос, — всё в прошлом. Если бы ты знала, как я волновался за тебя, — его голос сорвался до хрипа. Амир закрыл глаза, переживая эти минуты боли вновь.

— Мне было страшно, — призналась я, ощущая комок в горле, — страшно от того, что ты мог меня не найти, или вовсе не искать. Я испугалась, — замотала головой, прогоняя самые худшие мысли, которые успели посетить мой разум в эти нескончаемые, бесконечные часы времени, что я была в плену у бедуина.

— Полина, — Амир обнял меня, — поехали домой. Теперь всё плохое осталось в прошлом.

— Амир Хан, — позади моей спины раздался твердый, грубый голос незнакомого мужчины. Я обернулась в объятиях Амира навстречу шуму. Перед нами стоял крепкого телосложения, разодетого в форму, как у бойцов, высокий мужчина. Как только наши взгляды пересеклись, я затаила дыхание – это явно был брат моего любимого. Глаза… у обоих мужчин они были одинаковыми, черными и проницательными. Шамиль. — Нам правда уже пора, ребята. Дома успеете надышаться друг другом, — Шамиль улыбнулся снисходительной ухмылкой, поправляя на своем плече ремень с оружием. Мужчина говорил на чисто русском языке, словно жил в тех краях долгие годы, успев в себя впитать звучание моего родного языка.

— Да, действительно пора, пока преданные Атар Хану кочевники, не подоспели.

Спустя несколько часов долгой езды по бескрайним пескам пустыни, мы, наконец-таки, оказались дома. По дороге меня укачало, и потому практически сразу я провалилась в забытье, словно мой истощенный организм почувствовал, что теперь я была в безопасности и можно расслабиться. Урывками ухватывалась за картинки, что мелькали перед глазами, когда на кочках трясло машину. А потом невесомость – так я почувствовала, как сам Амир нес меня на руках в спальню.

— Поспи, любимая, — прошептал он, целуя меня в висок, затем накрыл теплым пледом.

— Останься со мной, — схватив его за руку, я не ослабляла свою хватку. Все-таки страх еще присутствовал, вдруг, я сейчас проснусь, и вновь окажусь в той серой комнатушке, которая оказалась подвальным помещением. Амир мило улыбнулся, хотя взгляд был хмурым.

— Не бойся, Полин. Все правда закончилось, и ты дома, — он погладил меня по плечу, пристально посмотрев на меня своим уставшим темным взглядом. — Мне нужно решить несколько важных вопросов, любимая.

— Я понимаю, — согласно закивала, затем все-таки села и обняла его. Не могла надышаться им, я безумно скучала по Амиру, как быстро мужчина стал мне дорог и любим моим сердцем. — Хорошо, — разорвав объятия, вновь легла. Головокружение продолжалось, но уже не в такой степени, как ранним утром. Боже, наш малыш… я хотела было сообщить Амиру о беременности, но в нашу комнату постучали.

Амир, недовольный вероломным вмешательством в наше единение, рявкнул на арабском, но в нашу спальню все-таки вошли. Его брат. Обеспокоенный и нервный.

— Амир, наш отец пришел в себя, — громко сообщил мужчина, поглядывая на меня. — Полина, прошу прощения, но я должен был сообщить об этом прямо сейчас, — вежливо склонив голову передо мной, таким образом Шамиль извинился. Я молчала. Попросту не знала, как реагировать на радостную новость, потому что Амир тоже не шелохнулся.

Мой король побледнел, но крепко сжав в тонкую полосу губы, был непреклонен. Вновь что-то сказал на арабском своему брату, и тот практически пулей вылетел из нашей спальни.

— Ты чего такой насупленный, — мягко прошептала, скорее констатируя его выражение лица. — Это ведь чудо, что ваш папа пришел в себя, Амир! — практически воскликнула я.

Мужчина смотрел куда-то вдаль, будто увидел призрака, явившегося ему прямо сейчас. Легонько касаясь его щеки, покрытой мягкой щетиной, я направила его взгляд на себя, и Амир не сопротивлялся.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила, нахмурившись. Я распереживалась, что за дни моего отсутствия могло произойти многое, и вряд ли в это посветят меня. Амир закрыл глаза, затем поцеловал меня в мою раненую ладонь, обмотанную как попало бинтом. Он уже пропитался кровью, но моему любимому это не мешало. Он как будто поцелуем исцелял глубокую рану.

— Многое случилось, Полина, — так тихо проговорил, что мне показалось, будто я ослышалась. — Ладно, — обретя сталь в голосе, Амир разорвал нашу тактильную связь, поднявшись с края кровати. — Отдыхай. Через пару минут к тебе придет Шанталь, не сопротивляйся ее помощи, хорошо? — устало попросил, поправив толстый плед у моих ног. Я согласно закивала. Веки от усталости уже сами собой смыкались, и зазевав, я проводила взглядом удаляющуюся фигуру своего любимого.

Я дала себе обещание, что как только он освободится, то я расскажу о радостной новости, а пока мне необходимо переговорить с доктором. Уверена, Шанталь подскажет мне, как правильно поступить и преподнести эту новость, хотя в глубине своей души я боялась. Переживала, что мой малыш станет костью в горле совета Амира. И кто их знает, что они могли бы предъявить королю Марокко. С мутными, обеспокоенными мыслями, мне все-таки удалось заснуть… просто провалиться в бездну, но даже в таком состоянии, я ладонью накрыла низ своего живота, защищая на бессознательном уровне своего малыша...

Амир Хан

Она дома… С этой мыслью я вышел из нашей спальни. Не желал оставлять Полину одну, хотел притянуть к своей груди и долгие несколько суток выспаться, как следует. Едва держась на своих ногах, я побрел следом за Шамилем. Брат был взволнованным, а у меня будто тумблером щелкнули внутри души, и я ничего не чувствовал. Спасение любимой девушки обернулось жестокой ценой. Теперь последователи Атар Хана устроят бунт, в этом я был уверен, как никогда. Его убийство мной, означало войну, либо свержение с трона. Последнее я не имел никакого права терять, потому как династия Хан долгие столетия подтверждала свое право правления.

— Как твоя наложница? — поинтересовался Шамиль, поглядывая через плечо на меня.

— Она – не наложница, — фыркнул я, сжав кулаки по швам. — Полина – больше, чем обычная девушка, или любовница, Шамиль. Я её люблю. Вспомни себя и Лидию, да к чему ваши шашни привели. Ты скоро станешь отцом, понимаешь? Это другая ответственность, — безэмоционально отчитал своего брата, ощутив горечь во рту.

— Не хотел тебя задеть, — тон голоса Шамиля был извиняющимся. — И всё-таки, Амир, что ты будешь делать с договором, из-за которого ты теперь вынужден жениться на Алике? — Шамиль чуть притормозил, чтобы сравняться со мной.

Реальность шарахнула по голове, напоминая мне о последствиях отцовских интриг и непонятных желаний. Я молчал. Да потому что не знал, что мне с этим делать, и как выйти из положения. Отец вероломно поставил меня на колени, а Батыр всячески давил на гребанный пункт внутри контракта.

— Не хочу сейчас об этом говорить, — грубо ответил, посмотрев пристально в глаза брату. Он понял, какого мне сейчас, как внутри все в тугой узел скручено, и решения на поверхности нет. По юридической составляющей придраться не к чему, сколько бы я не пытался за эту неделю. А Алика, дрянь, уже начала подготовку к королевской свадьбе. Как ловко она сработала со своим отцом, желая заполучить корону, стать одной из нас – взять титул династии и пользоваться привилегиями. — И Полине ни слова, — предупредил брата. — Наверное, не стоит об этом знать и твоей жене.