– Не знаю. – Руки у меня трясутся. – Одно время я думал, он на что-то отвлекся. Или попал в засаду. Я даже додумался до идеи, что нож ему отказал, что по прошествии определенного времени он просто перестает работать в твоих руках, когда твой срок вышел. Думал, это я виноват. Мол, я убил его просто тем, что подрос и был готов заменить его.

– Это неправда, – говорит Кармель. – Смешно даже.

– Ну, может, так, а может, и нет. Когда тебе семь, а твой папа погибает и тело его выглядит так, словно им закусывали грёбаные уссурийские тигры, много всякой смехотворной чуши в голову приходит.

– Его съели? – спрашивает Томас.

– Ага. Съели. Я слышал, как полицейские это описывали. Из тела были вырваны большие куски, в точности как у Уилла с Чейзом.

– Это не обязательно значит, что это одна и та же тварь, – рассуждает Кармель. – Своего рода огромное совпадение, нет? Через десять-то лет?

Молчу. С этим нельзя не согласиться.

– Так, может, это что-то другое? – предполагает Томас.

– Нет. Не другое. Это та же тварь. Я знаю.

– Кас, – говорит он, – откуда ты знаешь?

Смотрю на него исподлобья:

– Слышь, может, я и не колдун, но и моя халтурка дает кое-какие привилегии. Просто знаю, ладно? Судя по моему опыту, призраков, питающихся плотью, не то чтобы вагон.

– Анна, – мягко произносит Томас, – ты никогда ничего не ела?

Она мотает головой:

– Никогда.

– Кроме того, – добавляю я, – я собирался вернуться за ним. Всегда хотел сделать это. Но на сей раз я собирался всерьез. – Бросаю взгляд на Анну. – В смысле я думал, что готов. Как только закончу здесь. Может, он догадался.

– Оно охотится за тобой, – рассеянно замечает Анна.

Тру глаза, думаю. Я вымотался. Серьезно, еле ноги таскаю. А это полный идиотизм, потому что прошлой ночью я спал как бревно, пожалуй, впервые за неделю.

И тут в голове щелкает.

– Кошмары, – говорю я. – С тех пор как я сюда приехал, они стали хуже.

– Какие кошмары? – спрашивает Томас.

– Я думал, это просто сны. Некто склоняется надо мной. Но все это время это был, по-видимому, дурной знак.

– Типа чего? – спрашивает Кармель.

– Типа психопомпа[37]. Вещие сны. Сны, предсказывающие будущее. Предупреждение. – Этот мрачный голос, словно доносящийся из-под земли и пропущенный через циркулярную пилу. Этот акцент, почти каджунский, почти карибский. – И еще запах. – Морщу нос. – Какой-то сладковатый дым.

– Кас, – встревоженно произносит Анна. – Я чуяла дым, когда меня порезали твоим атамом. Ты мне тогда сказал, что это, наверное, просто воспоминание о трубочном табаке Элиаса. Но что, если это не так?

– Нет, – говорю я.

Но уже произнося это, вспоминаю один из своих кошмаров. «Ты потерял атам, – вот что говорила тварь. – Ты потерял его». Этот голос – словно гниющие растения и бритвенные лезвия.

По спине холодными пальцами ползет страх. Мозг пытается установить связь, дендриты осторожно нащупывают друг друга. Тварь, убившая моего отца, принадлежала вуду. Это-то я всегда знал. А что такое вуду, по сути-то?

Есть еще что-то, какое-то знание на самом краю памяти. Это имеет какое-то отношение к чему-то, сказанному Морвраном.

Кармель поднимает руку словно на уроке.

– Глас разума, – объявляет она. – Чем бы эта тварь ни являлась и как бы ни была она связана или не связана с ножом, или с Касом, или с его отцом, она убила минимум двоих и большую часть их съела. Так что мы намерены предпринять?

В комнате воцаряется молчание. Без ножа от меня никакого толку. Судя по всему, что мне известно, тварь могла забрать нож у Уилла, а значит, я втравил Томаса и Кармель в страшную беду.

– У меня нет ножа, – бормочу я.

– Не начинай, – говорит Анна. Она резко отходит от меня. – Артур без Экскалибура оставался Артуром.

– Да, – в тон ей произносит Кармель. – Пусть у нас нет атама, но, если я не ошибаюсь, у нас есть она, – она кивает на Анну, – а это уже кое-что. Уилл и Чейз мертвы. Мы знаем, кто это сделал. Мы можем стать следующими. Так давайте же, черт подери, составим фургоны в круг и что-нибудь предпримем!

Спустя пятнадцать минут мы все сидим в «Темпо». Все четверо – мы с Томасом впереди, Кармель и Анна сзади. Почему мы не взяли более просторную, более надежную и менее подозрительную «Ауди» Кармель, выше моего понимания, но именно так и бывает, когда набрасываешь план за пятнадцать минут. Только плана-то особого у нас и нет, потому что на деле мы не знаем, что произошло. В смысле догадки-то у нас имеются – а у меня больше чем догадка, – но как выработать план, когда толком не известно, ни что это за тварь, ни чего ей надо?

Поэтому вместо того, чтобы переживать о том, чего не знаем, мы занялись тем, что знаем. Мы собираемся отыскать мой атам. Мы собираемся проследить его магически – Томас уверяет, что это можно сделать с помощью Морврана.

Анна настояла на том, чтобы поехать с нами, ведь сколько бы она ни обзывала меня королем Артуром, думаю, она понимает, что я практически беззащитен. И не знаю, насколько хорошо она разбирается в легендах, но Артура убил призрак из его прошлого, приближения которого король не заметил. Не самое удачное сравнение. Прежде чем покинуть дом, мы коротко обсудили, какие бы измыслить себе алиби для полиции, когда та обнаружит Уилла и Чейза. Но эту мысль быстро отбросили. Потому что, в самом деле, какие к черту алиби, когда тебя того и гляди сожрут в ближайшие пару-тройку дней?

В мышцах поселилось это странное, пружинистое ощущение. Несмотря на все случившееся – гибель Майка, просмотр убийства Анны, смерть Уилла и Чейза и знание о присутствии того, что убило моего отца и, вероятно, пытается убить меня, – мне хорошо. Понимаю, что это идиотизм. Все наперекосяк. А мне хорошо. Рядом с Томасом, Кармель и Анной я чувствую себя почти неуязвимым.

Когда мы добираемся до лавки, меня осеняет, что надо рассказать маме. Если это и правда та тварь, что убила моего папу, она должна знать.

– Погодите, – говорю я, когда мы все вылезли из машины. – Мне надо позвонить маме.

– А почему тебе просто не съездить за ней? – протягивает мне ключи Томас. – Вдруг она сумеет помочь. Мы можем начать и без тебя.

– Спасибо, – говорю я и забираюсь на водительское сиденье. – Вернусь как можно быстрее.

Анна перекидывает бледную ногу через переднее сиденье и плюхается рядом:

– Я с тобой.

Я и не спорю. Компания может пригодиться. Завожу машину и выезжаю. Анна просто смотрит на проплывающие мимо дома и деревья. Наверное, смена пейзажа ей интересна, но лучше бы она что-нибудь сказала.