Сердце Кейт замедлило ритм.

– За ним нет следа, – сказал Каветти. – Если кто-нибудь узнает, будто я дал его вам, я буду все отрицать. Вывести на меня он не сможет. Положите его в ящик. Он может вам понадобиться. Там сбоку предохранитель. Если нужно, на него следует нажать. Вы поняли?

Кейт кивнула, внезапно сообразив, что такое он ей говорит. Каветти встал, оставив завернутый предмет на кресле.

– Как я уже сказал, Кейт, я все сейчас делаю только ради вашей безопасности.

– Спасибо, – тихо сказала она и благодарно улыбнулась.

Каветти сделал шаг к двери. Кейт встала. Внезапно гнев и недоверие, которые она испытывала к нему, исчезли. «Скажи ему, Кейт».

– Кто была та женщина? – спросила она. – Которую убили в Буффало?

Каветти снова полез в карман и еще раз вытащил фотографию. На этот раз он отвернул ту сторону, которая раньше была не видна.

Рядом с мужчиной в кепке для гольфа сидела улыбающаяся, приятная женщина с белым лабрадором у колен.

Кейт стояла неподвижно, уставившись на фотографию.

Каветти пожал плечами, сунул снимок назад в карман и открыл дверь.

– Просто чья-то жена.

Среди всего этого кошмара одно хорошее событие все же имело место. Грег согласился работать в нью-йоркском пресвитерианском госпитале.

Центр Моргана Стэнли был одним из лучших детских ортопедических заведений в городе. Это также означало, что они смогут остаться в Нью-Йорке. Грег шутил, что его, скорее всего, будут каждые выходные вызывать на дежурство как минимум в течение года, а также, будучи низшим резидентом, он вынужден будет работать на Рождество и День благодарения. А еще, возможно, на День гордости Гаити. Но платить ему будут настоящую зарплату врача – примерно сто двадцать тысяч долларов в год, а также дадут сорок тысяч в качестве подъемных. И офис с видом на реку Гудзон и мост Джорджа Вашингтона.

Вечером в пятницу Кейт повела его ужинать в ресторан вместе с несколькими его друзьями из «Скорой помощи», чтобы отпраздновать это событие.

На следующий день они попросили фургон у приятеля и перевезли все вещи Грега, которые стояли в коробках в квартире, в его новый офис. Они оставили машину на Форт-Вашингтон-авеню и на тележке отвезли все к зданию детской ортопедии, а затем на седьмой этаж.

Офис Грегу достался маленький, туда едва влезли письменный стол, два кресла и книжная полка, но вид из окна был впечатляющим. И удивительно приятно было видеть его имя на двери крупными буквами: «Доктор Грег Геррера».

– Итак. – Грег ногой распахнул дверь, и открылся вид на Гудзон. Под мышкой он держал стопку книг. – Твое мнение?

– Я радуюсь, что все это барахло теперь разместится здесь, а в квартире станет свободнее. – Кейт ухмыльнулась. Она держала в руке настольную лампу.

– Знал, что ты обязательно станешь мною гордиться, ласточка, – подмигнул Грег.

Грег начал разбирать коробки, а Кейт принялась развешивать по стенам медицинские дипломы и фотографии.

– Как насчет этой? – Она подняла старый снимок, который был сделан во время их поездки в Акапулько. Слегка поддатые после нескольких «Маргарит» в середине дня, они позировали рядом с шимпанзе. Заплатили пятьдесят баксов. Обезьяна, пожалуй, была единственным трезвым существом в округе.

Кейт попыталась пристроить фотографию рядом с дипломом.

– Не-а. – Грег покачал головой. – Не слишком соответствует Гиппократу. Пожалуй, стоит подождать, пока меня где-нибудь не сделают полноправным партнером.

– Ага, я тоже так думаю, – согласилась Кейт, кладя фотографию на стол. – Но сейчас, мне кажется, самое время тебе кое-что подарить…

Она наклонилась и достала завернутую в красивую бумагу коробку.

– Моему собственному доктору Ковачу, – улыбнулась Кейт. Они всегда шутили по поводу симпатичного хорвата, врача из «Скорой помощи». Кейт считала, что Грег похож на него своими неуправляемыми волосами, сонными глазами и уникальным акцентом. – Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя одиноко в свой первый рабочий день.

Грег развязал ленту. То, что он увидел внутри, заставило его рассмеяться.

Там лежал старый черный кожаный докторский саквояж. Примерно из сороковых годов прошлого века. И в нем старинный с виду стетоскоп и молоточек для проверки рефлексов.

– Нравится?

– Невероятно, Пух. Это просто… – Грег поскреб голову, как будто не мог найти слов. – Не уверен, что я знаю, зачем эти древние вещи.

– Я купила его на распродаже, – сказала Кейт. – Не хотела, чтобы ты чувствовал себя брошенным, так сказать, с технологической точки зрения.

– Я обязательно буду брать его с собой на обходы. – Он взял стетоскоп и приложил его к футболке Кейт там, где у нее сердце. – Скажи «А-а-а».

– А-а-а, – произнесла Кейт и хихикнула.

Грег соблазнительно задвигал стетоскопом по груди Кейт.

– Так… Еще раз, пожалуйста.

– Пообещай, что пользоваться им ты будешь только со мной, – поддразнила она его. – А если серьезно… – Кейт обвила руками его шею и просунула колено между ног. – Я с таким трудом держалась эти недели без тебя. Я действительно горжусь тобой, Грег. Я знаю, что у меня в последнее время крыша поехала, но я в своем уме, когда говорю: я считаю, что из тебя выйдет великий врач.

Это был один из нечастых моментов нежности. Кейт поняла, как она по этому соскучилась. И поцеловала его.

– Знаешь, а ведь я уже доктор. – Он смущенно ей улыбнулся.

– Я знаю, – сказала она, прижимаясь к нему.

Они продолжили распаковывать коробки Грега, вытаскивая принадлежащие ему вещи, включая большой кусок дерева с надписью «СТАРАНИЕ» большими буквами. Куча старых медицинских книг. Грег залез на стол и расставлял их, а Кейт подавала ему их снизу, по две или три за раз. Большинство – сброшюрованные тексты из медицинского училища. «В основном нечитаные», – признался Грег. Были и еще более древние книги. Пара покрытых пылью томов по философии со времен колледжа. Он привез их сюда, когда переехал. На испанском.

– Зачем тебе выставлять все это старье напоказ? – спросила Кейт.

– Почему все врачи выставляют? Помогает им выглядеть умными.

Кейт попыталась передать ему сразу три книги, но одна выскользнула из ее рук, задела плечо и упала на пол.

– Ты в порядке? – спросил Грег.

– Да. – Кейт наклонилась.

Это был экземпляр книги Габриеля Гарсия Маркеса «Сто лет одиночества». На его родном испанском языке. Скорее всего Грег привез ее с собой из Мексики. Наверняка она валялась в старой коробке много лет.

Книга раскрылась. На титульном листе выцветшими чернилами было написано имя.