– Здравствуйте, вам назначено? – спросил он, с трудом сохраняя самообладание.

– Да, вы нас записывали.

Истомин прошел и сел во второе кресло напротив хозяина кабинета.

– Но мне кажется, что только через неделю…

– Это вам кажется.

– Послушайте, – попытался урезонить наглого пришельца виртуальный бабник.

– Это ты послушай. Твой сеанс продолжится, когда я уйду.

– А когда вы уйдете? – теперь голос телеведущего не был таким уж поставленным.

Истомин развалился в кресле, дав понять, что никуда не спешит.

– Это зависит от нашего доктора.

– Чего вы хотите? – спросил Андрей и, взяв в руку карандаш, хотел написать «псих», но не смог. Рука тряслась.

– Меня интересует, что ты понял из разговора с моим сыном. Это раз. – Саша поднял сжатую в кулак руку и отогнул указательный палец. – И мне нужен фоторобот, который вы набросали. Это два. – К указательному добавился средний палец. – Начни с первого.

– Послушайте, а как же я? Как моя измена? – взвизгнул пациент.

– Так ты болен? – Истомин встал и подошел к мужчине. – У меня очень мало времени, но я помогу тебе. – Он взял его под локоть и дернул на себя. Мужчина послушно встал. – Тут есть два выхода. Первый – ты идешь к жене и любишь только ее.

Саша подвел мужчину к двери, открыл ее и подтолкнул пациента.

– А второй?

– Что «второй»?

– Ну, вы сказали, что есть два выхода, а назвали только один.

– Ты действительно болен, ходок. То есть тебя первый не устраивает?

– Ну… – Мужчина пожал плечами. – Когда есть выбор…

– Тогда для тебя действительно второй выход предпочтительней. Химическая кастрация. Хотя даже тут для тебя есть выбор. Или укол в яйца, или серпом по ним же. Второе надежней. – Саша закрыл перед опешившим пациентом дверь и пошел к креслам.

Расположившись удобней, Истомин обратился к Андрею Игоревичу.

– Я не шутил. У меня действительно нет времени.

– Для мальчика его возраста все нормально. Он обычный подросток. Обычен настолько, что даже не представляет никакого интереса для психологов.

– Вот оно что. Я так и думал.

Слова психолога означали только одно. Сережа не собирался прыгать, его заставил этот упырь.

– А что насчет фоторобота?

Андрей Игоревич открыл ящик стола, достал из него лист и протянул Александру.

– Нет, я имел в виду немного другое. Что вы думаете о том, что ему снится этот мужчина?

Андрей Игоревич пожал плечами.

– Как я уже вам говорил, может, он увидел его где. По телевизору, в автобусе…

– Ладно, разберемся.

Саша встал, взял лист у доктора и посмотрел в нарисованное лицо. Да, это был он. Человек на кухне, мужчина из сегодняшнего кошмара и лицо на странице – одно и то же. Он перевернул лист и прочитал: Женя Ефремова.

– Это что?

Андрей Игоревич посмотрел на надпись.

– А! Это не ваше, простите.

Психолог взял лист и пошел к столу. Саша округлил глаза.

– Какого хера здесь происходит, доктор?

С некоторых пор слово «доктор» стало для него ругательным.

– А что случилось? – Андрей достал еще один фоторобот.

– Да ни хера! Ты считаешь, что все нормально?! Эту херню видят во сне как минимум двое, и ты считаешь, это нормально?!

– Уверяю вас, волноваться не о чем.

Доктор выложил на стол три абсолютно одинаковых фоторобота.

– Ко мне обратилась Надюша Богданова с мамой, вы с сыном и… – Он посмотрел на обратную сторону одного из рисунков. – …Женя Ефремова. Ее приход сюда обращением не назвать. Ее ко мне приводит раз в месяц инспектор по делам несовершеннолетних.

Саша подошел к столу и повернул к себе все три фоторобота. Отличия были незначительны.

– Так вот, девочки тоже видели во сне этого человека. Это значит, что и они, и ваш ребенок встречали его где-то вместе.

«Ты не психолог, – хотел сказать ему Истомин, – ты Шерлок Холмс».

– Ладно, разберусь сам. – Саша сгреб листы и взял их. – Они вам ни к чему.

Истомин посмотрел на портрет Dr Weber и пошел к двери. Остановился и, повернувшись к Андрею Игоревичу, произнес:

– Тот, на кого ты дрочишь по ночам… Виолетта – мужик, страдающий эонизмом. Будь бдительней, доктор.

* * *

Света остановила машину у первого подъезда девятиэтажного дома.

– Здесь, – сказал Александр.

– И что ты у нее спросишь?

– Еще не знаю, но чувствую, что подняться к ней просто обязан.

Он вышел из машины и направился к подъезду. Света все еще не могла понять, при чем здесь девочка Надя и три фоторобота предполагаемого преступника. Она много чего не понимала, но была уверена, что Саша делает все правильно.

Истомин скрылся в черном прямоугольнике подъезда, когда раздался телефонный звонок. Светлана неохотно подняла трубку. Разговаривать ни с кем не хотелось.

– Да.

– Света?

– Я слушаю.

– Свет, шеф далеко?

Она узнала Антона.

– Да, он отошел. Что случилось?

– Ну, ладно.

– Чего ты хотел?

Парень молчал. Он обдумывал слова. Хорошее качество, но только когда уйма времени на разговоры.

– Помнишь, утром он набросился на меня из-за «старичка»?

Света не сразу поняла, о чем он.

– Из-за какого старичка?

– Ну, я сказал: старичок…

– И что? Ты вспомнил? – Света едва не задохнулась от радости. Она не совсем понимала, для чего все это, но оно было нужно Саше.

– Да. До того как устроиться к вам, я работал в Современных компьютерных технологиях. СКТ сокращенно. Мы свою фирму Скотиной называли. В общем, с нами работал дядя Андрей. Он работал простым айтишником, а голова у него – программиста. Ну, я думаю, это не важно. Так вот он всегда, обращаясь к кому угодно, прибавлял «старичок». «До завтра, старичок». «Доброе утро, старичок». «Это не наш метод, старичок». «Включай фантазию, старичок». И все в том же духе.

– Понятно.

И тут Свете пришло в голову взять инициативу в свои руки.

– Слушай, Антош, а где он сейчас?

– Кто его знает? Я уволился из Скотины три года назад… Может, он еще там, а может, и нет. Я могу попробовать разузнать…

– Антош, будь так добр, – сказала Света, но потом, решив, что это прозвучало как-то сухо, добавила: – Антош, это очень нужно Саше… Александру Михайловичу.