«Нет, кажется, и здесь формулировать версии пока рановато, — думал полковник, заходя в свой кабинет. — Для начала не мешало бы узнать, как вообще происходил процесс кормления Тимашова. Возможно, и здесь были какие-то ограничения, связанные с арестом. Ведь в СИЗО проверяют передачи. Может быть, что-то подобное было предусмотрено и для Тимашова. А если на его стол попадали только определенные продукты, которые предварительно досматривались определенными людьми, это уже дает некое пространство для маневра. По крайней мере, тогда будет понятно, что доступ к продуктам, употребляемым арестантом, имела не только жена».

Определившись с этим вопросом, Гуров раскрыл блокнот и нашел номер адвоката, который на вчерашней встрече продиктовал ему Валерий Алексеевич.

— Добрый день, — через минуту вежливо говорил он в трубку. — Мне нужен Заруцкий Павел Егорович.

— Я слушаю, — несколько настороженно прозвучал в ответ довольно приятный баритон.

— Вас беспокоит полковник Гуров. Я провожу дознание по факту смерти Андрея Тимашова. Если не ошибаюсь, вы были его адвокатом? У меня есть к вам несколько вопросов. Мы можем встретиться и поговорить?

— Гуров?! — донесся из трубки радостный возглас. — Надо же, как оперативно! Валерий Сергеевич говорил мне, что вы согласились заняться этим делом и что он передал вам мой номер. Но, признаюсь, я даже не думал, что вы будете действовать с такой быстротой. Разумеется, я готов встретиться с вами. Чем раньше все это прояснится, тем лучше. Вам удобно будет подъехать в мой офис? Или лучше мне прийти к вам?

— Думаю, лучше мне, — сказал Гуров, невольно улыбнувшись рвению Заруцкого. — К чему лишний официоз? Побеседуем в неформальной обстановке.

— Да, конечно. Как вам удобнее. Записывайте адрес. Найти меня очень несложно, моя контора находится недалеко от здания Мосгорсуда, а уж этот-то адрес всем известен.

Записав координаты конторы Заруцкого, полковник заверил, что выезжает сию минуту и появится в офисе адвоката уже очень скоро.

— Отлично! — вновь очень радостно отреагировал тот. — С нетерпением буду вас ждать.

Офис адвоката располагался в обычной жилой многоэтажке, стоявшей не так уж близко от здания Мосгорсуда. Но ориентир все-таки помог, и Гуров без труда нашел нужную ему контору.

Войдя, он сразу заметил, что в офисе Павла Заруцкого все обставлено очень солидно. По-видимому, адвокат предпочитал работать с клиентами из обеспеченных слоев общества.

В небольшом, но уютном вестибюле несколько помощников общались с клиентами попроще. Оттуда можно было попасть в «предбанник» с обязательной секретаршей, и только из него дверь вела уже в кабинет самого хозяина.

— Добрый день! — радостно поднялся навстречу Гурову высокий моложавый мужчина приблизительно его возраста. — Проходите, присаживайтесь. Очень, очень рад, что вы согласились помочь нам.

— Надеюсь, и вы не откажетесь помочь, — улыбнулся в ответ Лев.

Заруцкий не мог знать о событиях сегодняшнего утра и, несомненно, продолжал думать, что содействие Гурова продиктовано лишь дружеским участием. А тот не спешил его переубеждать. Он уже не раз сталкивался с тем, что у самых разговорчивых помощников моментально пропадала словоохотливость, как только они узнавали, что содержание беседы может быть использовано в рамках официального расследования.

— Как же, как же, — зачастил Заруцкий. — Буду очень рад. Когда я узнал, что этим вопросом займется сам Гуров, признаюсь, сразу же воспрянул духом.

— Сам Гуров? — удивленно поднял на него глаза полковник. — А что во мне такого особенного?

— Не скромничайте, — улыбнулся адвокат. — О вас, можно сказать, ходят легенды, и, признаюсь, я даже горд, что мне представился случай пообщаться и, возможно, даже поработать с таким человеком.

«Да, клиенты, наверное, уходят отсюда довольными, — думал Гуров, слушая эти хвалебные речи. — Не знаю, как насчет реальной помощи, но в плане повышения самооценки общение с господином Заруцким настоящий кладезь приятного и полезного».

— Что ж, если вы готовы поработать, может быть, перейдем прямо к делу? — постарался он направить диалог в конструктивное русло.

— Да, разумеется. Действительно, незачем тратить зря драгоценное время.

— У вас есть какие-то версии о причинах смерти Андрея Тимашова?

Задавая в лоб и без подготовки этот вопрос по существу, Гуров намеревался использовать как эффект неожиданности, так и свое преимущество в плане осведомленности.

Адвокат не мог знать, что по результатам вскрытия уже установлено, что смерть Тимашова не была следствием естественных причин. И то, как он будет отвечать, сразу могло показать, насколько искренним будет этот разговор в целом.

Заруцкий был одним из тех двоих, кому разрешалось посещать заключенного, и ему вполне могло быть известно что-то нелицеприятное, что могло указать на убийцу. Рассыпаясь в комплиментах, он не успел подготовиться, и теперь Лев внимательно следил за выражением его лица, стараясь уловить непроизвольные движения, которые могли бы указывать на попытку скрыть некие «тайные знания».

Но лицо адвоката выражало лишь неподдельную скорбь.

— Причина здесь одна, — тяжко вздохнув, произнес он. — Зависть и попытка нажиться за чужой счет.

— То есть? — удивленно взглянул на него Гуров.

— А то и есть. История изначально надуманная. Все эти расследования, все эти возбужденные против Андрея дела, все это — полный бред. Вздор, фикция! Продуманная подстава, кем-то умно и умело организованная!

— Вот как? — с неподдельным интересом выслушал этот прочувствованный монолог Лев. — И у вас имеются реальные факты, подтверждающие подобную версию?

— С фактами здесь, конечно, сложно, — снова вздохнул Заруцкий. — Но посудите сами. Уже сама причина, по которой завели дело на Андрея, уже она у любого здравомыслящего человека вызовет как минимум удивление. Он, видите ли, не сообщил «куда следует» о том, что ему предлагали взятку. Каково? Человек, которого Андрей, можно сказать, лишь по доброте душевной избавил от неприятнейшего разбирательства, этот же человек его, попросту говоря, «закладывает». Мыслимо ли это? И какие, скажите на милость, могут быть тому причины? Личная инициатива? Как бы не так! Все это подстроено, уверяю вас. Подстроено с самого начала. И хотя у меня, конечно, нет таких широких возможностей для выяснения всех этих фактов, но и того, что мне известно, уже вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы. И я вам ответственно заявляю, все эти обвинения против Андрея — заранее продуманная и организованная кампания!

К концу своего монолога Заруцкий настолько проникся чувством справедливого негодования, что последнюю фразу почти выкрикнул.

— Вы не могли бы подробнее объяснить, о чем идет речь? — спросил Гуров.

— С удовольствием! То есть удовольствие здесь, конечно, небольшое, но, по крайней мере, радует то, что обо всем этом станет известно такому человеку, как вы. Теперь у нас есть хоть какой-то шанс восстановить справедливость.