Их нагие тела лежали на шкурах, пропитанных запахами эфирных масел от разгорячённой, но уже остывающей плоти. Маленький шатёр освещался лишь слабыми огоньками жаровни, отражаясь на коже разноцветными отблесками. А в воздухе витали древесные нотки, смешивающиеся с ароматами каких-то цветочных трав. Арексис была мастером в подборе ингредиентов, подходящих для определённого случая. И доказала это в очередной раз.

– Что же именно? – тихо ответил Никто, поглаживая её бедро.

– Когда мой свет померк навсегда, я думала, что тьма будет теперь окружать меня вечно. Что все мои мечты и фантазии останутся теперь в… мечтах и фантазиях… где-то там, где светит солнце, только уже не для меня.

Никто коснулся пальцами её пустых глазниц, затем провёл ладонью по щеке.

– Я никогда и подумать не могла, что однажды в моей жизни произойдёт нечто подобное, – продолжила Арексис, накрыв его ладонь своей. – Вот так встреча, правда?

– Правда, – ответил демон.

– Но для тебя это, наверное, просто ерунда, – в голосе «истинной» послышалась грусть.

– Вовсе нет, Арексис, – произнёс демон. – Вовсе не ерунда.

Арексис улыбнулась, и прикоснулась к его искусственному, стальному рогу.

– Знаешь, это ведь не совсем обычная сталь, – промурлыкала она. – Существует поверие, что с помощью определённого ритуала можно привязать к ней бестелесного духа. И тогда, на какое-то время, пока эта сталь будет существовать, этот дух будет иметь собственное тело, в виде этого куска стали.

Она хихикнула.

– Теперь эта сталь часть тебя, часть твоего тела… и получается, что можно привязать духа прямо к тебе, представляешь? Как хранителя. Как оберег.

– Вряд ли дух согласится на такое добровольно, – улыбнулся Никто. – Иметь тело, в виде стального рога – это так себе участь. Особенно для свободного духа.

Арексис засмеялась:

– Ну, это всё равно лучше, чем вообще ничего. Существовать вообще без тела, это наверное… не всегда приятно.

– Возможно у духов есть другие способы, чтобы познавать этот мир, – ответил Никто, легонько ущипнув её за ягодицу.

– Возможно, – игриво ответила Арексис. – Но у них нет губ, которыми можно ощущать.

Её уста коснулись шеи демона. Начавшая было остывать плоть снова жаждала прикосновений. Снова жаждала ощущать себя наполненной. Живой.

Никто ответил на этот зов, и отблески угольков из жаровни вновь закружились на коже в безумном, диком танце.

* * *

Удивительно, но большинство «истинных» вполне положительно отнеслись к новости о том, что им пора двигаться дальше. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь в глубине души все они были кочевниками. Даже те из них, кто уже привык к оседлому образу жизни в этом поселении. Правда о том, что в дальнейшем предстояла намеренная встреча с другими племенами, знали далеко не все. Незачем было будоражить их умы этой информацией, поэтому решено было пока что сохранить это в тайне. Плюс ко всему этому, Старейшина конечно же надеялся, что когда демон отправится в долину, больше он его не увидит.

Снявшись с насиженного места, «истинные» были воодушевлены предстоящим походом. Они давно уже засиделись на одном месте, и их свободолюбивые души жаждали дороги.

На десятый день пути, когда колонна остановилась в подходящем месте, способном укрыть их от зноя, Эклипсо в очередной раз завела с Никто разговор о целесообразности посещения той проклятой долины. Ей не нравилось абсолютно всё из того, что она услышала.

– Неужели ты не понимаешь, что Старейшина просто пытается избавиться от нас таким образом?

– Конечно понимаю, – кивнул Никто.

Подождав некоторое время, и убедившись, что это всё, что хотел сказать демон по этому поводу, суккуб вновь продолжила:

– Тогда зачем? Неужели это так важно? Мы даже не знаем наверняка, стоит ли верить всему этому. Мы не знаем, как воспримут нас другие племена. Да и как ты вообще собрался доказывать им, что был в долине и вернулся невредимым? По твоему, они должны будут поверить тебе на слово?

Никто взял её за плечи:

– Кто сейчас говорит в тебе? Страх? Сомнения? Ты можешь уйти в любой момент, в любой мир. У тебя есть на это силы и способности. Так зачем тогда ты переживаешь о том, что не случилось и, возможно, и не случится вовсе?

Эклипсо выскользнула из его ладоней и отвернулась.

– Но к чему тогда всё это было? – сказала она, глядя на расплывающийся от жары горизонт. – Я хотела… мой отец хотел, чтобы я смогла вырваться из Ада. А вместо этого мы словно бегаем по кругу. Когда я услышала описание этой долбаной статуи… ты ведь тоже прекрасно понял, что это за статуя. Разве нет?

– Да, по описанию это очень похоже, – согласился демон.

– Мы бежали из города, из этого адового сердца. Оставив его позади. А что в итоге? В итоге, впереди нас ждёт то же самое, – не унималась суккуб.

– Мы не знаем, что ждёт нас впереди, – спокойно ответил демон. – Мы можем только предполагать это. Кстати… тебе вовсе и не нужно идти в долину. Я наоборот хотел бы, чтобы ты осталась с «истинными».

Эклипсо развернулась, и в уголках её глаз, еле заметно, сверкнули капельки влаги:

– Ты что же, считаешь меня настолько трусихой?

Никто ответил не сразу. Некоторое время он смотрел ей в глаза, а затем произнёс:

– Я считаю, что если бы позвал тебя, то ты отправилась бы за мной в самое пекло. Но сейчас тебе лучше остаться с ними. В той долине тебе нечего делать.

Эклипсо фыркнула:

– Очень самоуверенно звучит. Ты слишком много о себе возомнил.

Никто улыбнулся в ответ на это:

– Когда ваши гормоны угомонятся, неугомонные сёстры, вы лучше воспримите то, что было сказано здесь. А затем мне понадобится ваша помощь и ваша поддержка, возможно, как никогда прежде.

Он снова взял суккуба за плечи:

– Могу ли я рассчитывать на вашу поддержку, Эйко и Эклипсо, когда придёт время?

«Конечно можешь, хоть ты и чёртов мудак», – хотела сказать Эйко, но Эклипсо ответила не сразу.

– Иногда мне кажется, что я вообще не знаю, кто ты или что ты, – ответила суккуб. – Я не могу дать тебе такого обещания, потому что просто не знаю, что ты там вообще задумал.

– Спасибо за твою искренность, Эклипсо, – ничуть не смутившись ответу суккуба, произнёс Никто.

* * *

С возвышенности, там, где они остановились, долина казалась лабиринтом, созданным природой из разнообразных ущелий. Словно множество высохших рек, когда-то переплетённых между собой своими бурными водами. Даже с этого расстояния она одним только своим видом будоражила сознание, пробуждая в голове странные образы.

Никто отказался от копья, которое предлагал ему Зар, заявив, что такие предметы ему