Ветер на улице царапает своими объятиями, Дамир курит в стороне от дома, а я топчусь на крыльце и не решаюсь подойти ближе, потому что не хочу быть отвергнутой.

— Иди уже сюда. В дом все равно не вернешься, а так хоть замерзнешь не слишком сильно, — ему даже оборачиваться не нужно, он чувствует мое присутствие и выдыхает в небо облако серого дыма.

Дамир напряжен. На его руках бугрятся мышцы, на лбу залегла сетка морщин, а губы недовольно поджаты в те моменты, когда он не затягивается медленно тлеющей сигаретой.

— Ты на меня злишься? — решаюсь задать вопрос, когда становится невыносимо от вставшего между нами молчания.

— Нет.

— Я ведь вижу…

— Зачем тогда спрашиваешь? — Дамир усмехается, но как-то по-доброму. Его взгляд смягчается, он притягивает меня спиной к себе и прижимает широкую ладонь к моему животу.

Горячо.

Волнительно.

Я задерживаю дыхание от томительной теплоты, окутывающей все тело.

Легче точно не стало.

Мы как будто все это время по шаткой лестнице карабкались наверх вдвоем, а теперь под нами сломалось несколько перекладин, и нам нужно как-то удержаться, чтобы не вернуться к началу этого путешествия.

— Не хочу, чтобы ты меня отпускал, — у меня ломается голос.

— Я не для тебя, маленькая. Ты сама это понимаешь.

Парой этих фраз он только что перекрыл мне кислород.

— Противоположности притягиваются, — пытаюсь как-то разрядить обстановку, давлю подступающие к горлу всхлипы и впиваюсь ногтями в собственные ладони, чтобы лишний раз Дамир не увидел во мне неопытную маленькую впечатлительную девочку.

— Ты жизни еще не видела. Вбила себе что-то в голову — вы, женщины, вообще легко восприимчивы, придумываете себе героев, а потом сами же по ночам плачете, потому что мужик оказался не таким, как в вашей голове.

— А вы, мужчины, пытаетесь казаться хуже в наших глазах, потому что образ крутой задницы вам дороже. Никто не совершенен.

Дамир смеется, а я впитываю каждую вибрацию и задумчиво царапаю его предплечье.

— Задница, значит? И даже не покраснела, — он зарывается пальцами в мои волосы, а я откидываю голову ему на плечо и на короткое мгновение прикрываю глаза.

Пытаюсь сохранить этот момент в памяти до мельчайшей детали.

Потому что следующим каким-то слишком отчаянным поцелуем с привкусом горечи Дамир доводит меня до отчаяния.

Малышка так отчаянно цепляется за меня, что я боюсь даже пробовать разжать ее пальцы, потому что последнее, что мне нужно — причинить ей боль.

— Пойдем в дом. Мне нужно съездить кое-куда, а после мы сможем разобраться со всей этой историей и поставить финальную точку. Хватит уже интриг, тайн и прочего дерьма. Спокойствие куда ценнее, — глажу Аврору по волосам, все-таки осторожно отодвигаю ее от себя и игнорирую до жути трепетный щенячий взгляд.

На меня так не смотрели.

С абсолютной чистотой и открытостью.

Обычно женщины старались манипулировать своей наигранной преданностью, а в конце «отношений» вылезали истинные мотивы. В этот раз я на сто процентов уверен, что малышка не умеет играть в чувства.

— Куда ты поедешь? — маленькая мисс «любопытство» виснет на моей шее.

Приходится заставить ее обвить меня еще и ногами — так гораздо удобнее передвигаться с ней на руках, потому что, по-моему, прямо сейчас она бы не оторвалась от меня даже за миллион долларов.

— Заберу флешку, отдам своим спецам, чтобы они вскрыли пароль.

— Как… Как тебе удалось разговорить Карину? — девочка прячется у меня на плече, дразнится языком и маниакально ловит мой запах.

Я не собираюсь рассказывать Авроре о разговоре с ее сестрой, потому что таким нежным девочкам совершенно незачем погружаться в эту грязь.

Самоуверенной девке можно было просто заплатить, но мы с Артуром обоюдно решили, что ей не помешает уже понять всю серьезность игр с людьми вроде нас.

Она хотела в Европу? Мы пообещали организовать ей незабываемое путешествие и карьеру актрисы в фильмах для особенного контингента извращенцев, которые отваливают огромные деньги за видео с беспомощными девочками в главных ролях. Не каждая способна пережить часовой ролик с толпой голых мужиков.

Был у меня в прошлом один наглый тип, который решил поиметь мою компанию без единой капли смазки. Мы вскрыли его личные архивы и обнаружили в них массу интересного. В том числе такие вот видео, одно из которых и было представлено Карине в качестве морального рычага.

Подействовало безотказно. Особенно ее впечатлили наши комментарии, от которых меня самого, честно говоря, тянуло блевать.

— У меня свои методы, маленькая. Не суй свой милый носик в такие дела, а то можешь его лишиться.

У меня достаточно силы, чтобы одной рукой удерживать Аврору, а второй скользить по ее спине, успокаивая малышку и расслабляя ее затвердевшие мышцы.

Залезть бы в ее голову и посмотреть, что она там успела себе надумать.

Я сгружаю девочку на диван в доме, ее тут же облепляют дети, и это вообще-то нас, мужиков, подкупает, потому что эти мелкие гномы обычно отлично умеют распознавать фальшь в человеке. И вот к таким они не тянутся.

— Ты собрался сам ехать к слизняку, который мутил с двумя сестричками одновременно? — Артур появляется из-за спины и следит за траекторией моего взгляда. — У тебя тоже может быть все это.

С каких пор он умеет читать мысли?

— Отвали, — практически рычу в его сторону. — Следил бы лучше за своей женой, она вот-вот родит.

Артур ухмыляется, хлопает меня по плечу и подхватывает на руки свою слюнявую принцессу, стойко сдерживая желание выматериться, когда она едва не вырывает у него клок волос.

— Принцесса, пожалей своего отца. Ты и так потом начнешь из меня веревки вить, дай хоть сил набраться.

— Ты всегда можешь запереть ее в доме до восемнадцати, — усмехаюсь и делаю шаг в сторону, потому что мелкая садистка нацеливается на мою гриву.

— Я всерьез раздумываю над тем, чтобы отправить мою малышку в монастырь, — он нервно сглатывает, видимо, представляя в своей голове период, когда эта принцесса начнет интересоваться мальчиками.

— По этому пункту я тебе не завидую.

Артур вздыхает и делает такие несчастные глаза, что я не могу сдержать смех.

— Че ты ржешь? Посмотрю я на тебя, когда у тебя такая же появится. Вместе будем школу благородных девиц искать, — вздыхает и подбрасывает свою ценную ношу на руках.

У него абсолютно счастливые глаза, и я действительно рад за Артура — он обрел настоящую семью после всех испытаний, что подкинула ему сука-судьба.