И у каждого не было причин оторваться от своих разных миров.

– Привет, Дайана.

Была середина декабря, после концерта прошло уже три недели. Дайана сидела в кабинете студуправления, по сути, в своем кабинете, когда Сэм появился в дверях.

– Сэм? Привет!

– Как поживаешь?

– Замечательно.

– Я тут подумал, не нужны ли помощники в детском доме. Футбольный сезон закончился, и теперь я по вторникам свободен.

– Отлично! – воскликнула Дайана. – Вовсе не обязательно помогать по вторникам, помощь нужна там каждый день.

– А разве ты сама не по вторникам туда ходишь?

– Я – да, – кивнула девушка.

– Так вот, я бы хотел приезжать в детский дом, когда ты там. Надеюсь, ты мне все объяснишь.

– Я с радостью сделаю это, но объяснять-то и нечего. Мы просто играем с детьми и стараемся сделать так, чтобы они чувствовали себя в безопасности, поняли, что их любят.

Она, конечно, немного преувеличивала. В детдоме были дети, которых почти невозможно было растормошить. В их глазенках стояла боль, и они никому не доверяли. Однако даже эти дети постепенно оттаивали с помощью опытных воспитателей, психологов и врачей, работавших в приюте. Робкие, благодарные улыбки детишек становились лучшей наградой всем этим людям за их работу.

– А Шерил тоже пойдет? – спросила Дайана.

– Кто?! Шерил?! – изумился Сэм. – Нет, конечно.

Поначалу Сэм чувствовал себя неловко с детьми. Он считал, что этим детям неинтересен футбол, хотя Даллас был спортивным городом и Сэм считался здесь сказочным героем. Но одно дело – футбол, а другое – живой Сэм, который приветливо улыбается им и поет с таким чувством, что голос его, казалось, может растопить лед.

В феврале Дайана набралась храбрости спросить его об одной вещи, которая не давала ей покоя вот уже несколько недель. Не согласится ли он спеть для детей, которые лежат в больнице? Дайана заранее обдумала множество причин его возможного отказа – он занят, он и так уже каждый вторник помогает в детском доме, она не сумеет все организовать должным образом… Однако, к ее удивлению, Сэм сразу согласился.

– Да, конечно, – кивнул он. – Я с радостью выступлю.

Вечер пения был запланирован на второй четверг марта, на семь вечера. Он должен был состояться в больничном зале. Разумеется, туда придут и дети из детского дома, потому что Сэм стал их другом.

Сэм сказал Дайане, что заберет ее в шесть пятнадцать. Тогда у него будет довольно времени, чтобы осмотреть зал и подмигнуть знакомым детским мордашкам.

В шесть двадцать Дайана немного забеспокоилась. Он опаздывает на пять минут! Потом на пятнадцать. На двадцать.

Дайана разыскала номер его телефона и адрес в телефонной книге. Он жил в районе Рузвельт-Хай.

«Теперь он пытается дозвониться мне», – подумала она, когда, набрав нужный номер, услышала короткие гудки. Повесив трубку, Дайана стала ждать звонка.

Однако Сэм не позвонил. Без двадцати семь Дайана еще раз набрала его номер – там по-прежнему было занято. И тогда она позвонила в больницу – предупредить, что они немного запоздают. Дайана, конечно, могла сама поехать в больницу, но она была всего лишь слушательницей, которая любила песни Сэма так же, как дети. Нет, им нужен был Сэм Хантер, звезда, вот только где же он?

Может, он с Шерил? Неужто она так опутала его своими чарами, что он забыл даже о маленьких больных детях, которым так нужно дать хоть немного радости?

Нет, подумала Дайана, Сэм не мог бы так поступить.

Но насколько хорошо она его знает?

Конечно, они разговаривали по вторникам по пути в детский дом. Но в основном разговоры заключались в том, что Сэм задавал вопросы, а Дайана отвечала на них. Он спросил, и она сообщила ему, что собирается стать педиатром, несмотря на то что уже понимала, как тяжело смотреть на страдающие личики несчастных детишек. Однако ее печаль была сущей ерундой по сравнению с тем добром, которое Дайана могла принести этим невинным созданиям. Она хотела облегчить их боль, заставить их улыбаться, слышать их смех, напоминающий звон хрустальных колокольчиков.

Дайана не спрашивала Сэма о его мечтах – у нее не хватало на это смелости, – но она отметила немало важных деталей. Сэм был очень добр с детьми. Иногда в его улыбках сквозили те же робость и неуверенность, что и в улыбках этих детей, у которых не было причин доверять взрослым. Но рядом с Сэмом они чувствовали себя в безопасности. Они знали, что он их защитит, не обидит.

Пробило семь, семь пятнадцать, половина восьмого. Телефон Сэма был по-прежнему занят, впрочем, это мог быть и не его номер. Вскоре зазвонил ее телефон – координатор из больницы интересовался, в чем дело, однако у Дайаны не было ответа.

Предполагалось, что концерт Сэма продлится до половины девятого. Дети прождали до этого времени, а без четверти девять координатор в последний раз позвонил Дайане, желая узнать, не изменились ли планы Сэма. Дайана сказала, что ничего не знает, и вечер закончился без последующих обещаний и объяснений.

Но только не для Дайаны. Она злилась до тех пор, пока ее не охватила тревога. Наверняка что-то случилось с Сэмом. Он, правда, был осторожным водителем, но мог произойти несчастный случай на дороге…

«Господи, сделай так, чтобы с ним все было хорошо…»

В десять вечера он наконец позвонил.

– Дайана, мне очень жаль.

– Где ты?

– Дома.

– Что произошло, Сэм? Ты попал в аварию?

– Нет. Я просто не смог. Мне очень жаль, – повторил он.

Узнав, что Сэм жив и здоров, Дайана вновь разъярилась.

– А ты представляешь, как они огорчены?! Ты подумал о детях, которые знают тебя и гордятся тобой?

– Нельзя назначить выступление на другое время?

– А откуда мне знать, что ты снова не подведешь? Какую гарантию ты дашь им и мне в том, что что-то или кто-то не отвлечет тебя и в следующий раз? Я уверена, ты даже не представляешь, что натворил! Эти дети доверяли тебе, а ведь в их жизни никогда не было доверия, и ты все испортил! – кипятилась Дайана.

– Мне очень жаль…

– Мне тоже, Сэм.

Им больше нечего было сказать друг другу, не было даже необходимости вежливо пожелать друг другу спокойной ночи. Когда молчание затянулось, Дайана повесила трубку. Нет, она не бросила ее, а с досадой опустила на рычаг.

И лишь потом Дайана поняла, что Сэм не оправдывался, не защищался, не извинялся. Правда, его поступок нельзя было извинить, какими бы ни были его причины. Какими?

На следующий день Сэма не было в школе. Заглянув в директорский журнал, Дайана убедилась, что телефон, по которому она звонила ему, был правильным. Может, он поссорился с Шерил, а потом мирился с ней по телефону? И это послужило причиной того, что дети лишились развлечения?