Хорошо, что Бриди и мама были друг у друга. Хорошо, что они прошли этот тяжёлый путь вместе, бок о бок.

Когда пришла весна, Алека назначили патрулировать западный округ и повысили до командира. Он присоединился к новому экипажу на борту «Воздушного змея». Хотя Флоре трудно было вновь с ним разлучиться, она не могла забыть его окровавленные руки, сжимающие топор. Этот образ преследовал её во сне, и она, к своему стыду, ощутила что-то вроде облегчения.

Майри, хорошо знавшая Флору, не могла не заметить, как изменилось её настроение, и однажды, пока они ждали пассажиров, сидя в машине скорой помоши, спросила:

– Как у вас дела с Алеком?

– Прекрасно, – ответила Флора, но сама почувствовала, как неискренне звучит её голос. Она попыталась придать ему чуть больше беззаботности. – А почему ты спрашиваешь?

Ей не хотелось мучить подругу своими сомнениями. В конце концов, Бриди потеряла Хэла, а Майри едва не потеряла Роя. Флора должна была понимать, как ей повезло.

– Потому что это кажется мне странным. Как будто, когда он в море, тебе даже легче. Раньше всё было иначе. Снова трудности с его родителями?

Флора печально кивнула и повернулась к Майри.

– И это тоже. Но дело не только в этом, – призналась она. – Я чувствую, что теряю его. Как будто все настроено против нас, не только его отец. Его статус, продвижения по службе… Иногда кажется, будто всё вокруг сговорилось нас разлучить. Не знаю, смогу ли я бороться. И если уж совсем честно, не знаю, сможет ли он.

– Я знаю, тяжело быть в разлуке. Война так нас всех измучила. Но каждому понятно, как он тебя любит.

– Ты так думаешь? Потому что я уже не уверена. Он борется, Майри. И не думаю, что я могла бы облегчить эту борьбу.

– А, так это всё влияние сэра Чарльза. Не дай ему победить тебя, Флора Гордон! Не дай ему разрушить такую прекрасную любовь!

Тут вышел пациент, и разговор пришлось прекратить. По дороге на базу Флора повторяла про себя слова Майри и пыталась себя успокоить, но сомнения так и не ушли.

Алек должен был вернуться только осенью. Но, когда по обочинам дорог заблестели белые головки маргариток, а среди серых камней дамб зарозовел шиповник, Руарид сообщил, что в середине августа новый конвой соберётся в заливе Лох-Ю и отчалит в Архангельск. И Флора со смешанными чувствами стала вновь смотреть на северный горизонт, ожидая, когда в тёмно-синей воде мелькнёт проблеск тёмно-серого – вдруг это окажется «Воздушный змей», плывущий в гавань.

Первой новость узнала Бриди и поспешила через плац к машине скорой помощи. Впервые за последние несколько месяцев Флора увидела улыбку на лице подруги, и хотя щёки Бриди по-прежнему были белыми, как снег, а под глазами залегли фиолетовые тени, радостно было увидеть эту вспышку её прежней жизнерадостности, пусть и недолговечную, как пламя спички на ветру.

– Корабль Алека придёт в течение часа, – сообщила она, чуть запыхавшись, прижала руку к боку и, порывисто обняв Флору, поспешила обратно в столовую.

– Ну вот, – сказала Майри, потянувшись к ключу от машины. – Я наполню бак и как следует всё подготовлю на завтра, а ты переодевайся и иди на пирс.

– Передавай Рою привет от меня, – улыбнувшись ей, добавила Флора.

Майри кивнула. Рой пока оставался на ферме Маклаудов, помогал отцу Майри и набирался сил. Его лёгкие сильно пострадали, и они чуть не потеряли его из-за пневмонии, которая всё никак не проходила, так что ему пришлось несколько недель провести в больнице. Он то терял сознание, то вновь приходил в себя, дрейфуя между жизнью и смертью, но решительная хватка Майри помогла ему выбраться к берегам живых. К ней.

Потом она помогала ему написать письмо родителям, рассказать о героической гибели Хэла, о том, как отчаянно братья боролись, чтобы спасти корабль. Трижды буксир из залива Лох-Ю пытался перебросить трос к тонущему судну, и трижды сила шторма обрывала трос. Поняв, что корабль не спасти, братья поплыли к берегу, туда, где фары машин скорой помощи на вершине утёса освещали путь через водоворот. Они потеряли друг друга в этом шторме, но мысли о том, что Хэл благополучно выберется на берег, не давали Рою сдаться, несмотря на жестокий холод, лишавший его последних сил.

Они написали о Бриди, о том, как счастлив Хэл был с ней, как с нетерпением ждал новой встречи; они рассказали его родителям, как сильно его младшего сына полюбили все жители этой дикой горной земли, такой далёкой от его дома среди прерий.

И Рой пообещал, что скоро, как только въезд будет разрешён, вернётся домой, и не один, а с чудесной шотландской девушкой, с которой он теперь помолвлен. Он сказал Майри, что они все вместе принесут цветы на могилу Хэла, простой белый камень с его именем, датой рождения и датой кораблекрушения – 25 февраля 1944 года – на старом кладбище, на краю поля жёлтой пшеницы.

$

Алек молчал, и Флора чувствовала: его что-то беспокоит. Он шёл впереди неё по тропинке к озерцу, таща рюкзак со всем необходимым, чтобы разбить палатку на пару дней. Шаги пружинили по мягкому торфу, земля была влажной после недавнего дождя. Флора переложила корзину и удочки в другую руку, прибавила шаг, чтобы идти рядом с Алеком – тропинка стала шире, и места хватало двоим, но ей всё же было страшно. Она опасалась, что его мрачное настроение вновь приведёт к вспышке неконтролируемой ярости. Алек взглянул на нее и виновато улыбнулся:

– Прости, сегодня я – не лучший собеседник. Утром был ещё один грандиозный скандал с папой.

Она не спросила, чем был вызван этот скандал, догадываясь, что почти наверняка он затрагивал неподобающую связь Алека с дочерью егеря. Если бы сэр Чарльз подозревал, что пару дней, которые Алек захотел провести на природе, он проведёт с Флорой, это разозлило бы его ещё больше. Пока они шли, она снова задавалась вопросом, смогут ли они быть вместе, когда война закончится. Эти ни на что не похожие времена разрушили все границы, но что их ждёт, когда жизнь вернется в привычное русло? Сможет ли Алек прийти в себя? Восстановятся ли прежние границы? Станет ли она в самом деле хозяйкой поместья Ардтуат? Или, если Алека заставят выбирать между титулом и Флорой, он выберет титул? Что окажется сильнее, чувство долга или любовь? И как быть с её собственным внутренним миром, с ощущением себя как личности, ставшим сильнее благодаря работе и пению? Сумеет ли она заглушить свой голос, если они с Алеком станут мужем и женой?

Они поднимались выше и выше, и невысказанные мысли давили на Флору сильнее, чем тяжесть корзины, которую она тащила, и молчание становилось всё мрачнее. Чтобы нарушить его, она спросила: «А как мама?» Флора понимала, что плохое настроение сэра Чарльзя может повлечь за собой ужасные последствия для его жены.

– Да вроде бы ничего. С тех пор как она вступила в ряды Женского сельского института, у неё много дел. Хорошо, что она выбирается из дома.

Видя, что Мойра Кармайкл нуждается в помощи, леди Хелен деликатно вмешалась в её работу и старалась незаметно для других помогать ей из-за кулис. Поскольку в Олтбеа прибывали всё новые и новые военнослужащие, а рацион существенно снизился, вклад женщин в работу столовой и организацию общественных мероприятий стал важен, как никогда.