Сегодня утром мне было так больно… Господи, как же мне былобольно. Он остался, но сказал, что влюбился в эту студентку по самые уши, ичтобы я ему больше такие скандалы не устраивала, а то, мол, еще одна такаявыходка, и больше его ноги тут не будет. А еще… Еще он сказал, что как толькозакончит институт, встанет на ноги, то обязательно на ней женится… Мол, мыпросто любовники и все… А ведь совсем недавно он говорил мне о том, что всегдамечтал о такой женщине, как я, что ему всегда нравились женщины старше него, асверстницы никогда его не интересовали, потому что они все глупые, пустые ирасчетливые… Он сказал, что мне не стоит разводиться с мужем, потому что такихбабок, как у моего мужа, я больше нигде не найду, да и такого лопуха, откоторого жена гуляет налево и направо, тоже… А ведь совсем недавно мы обсуждалипредстоящий развод, строили различные планы… Я сломалась. Я, ей-богу,сломалась. Слишком много всего.

Слишком много. Я налила нам пару бокалов вина, в один изкоторых подсыпала снотворное. В тот момент я еще и сама не знала, зачем мне этонужно. Мне просто хотелось успокоиться, немного подумать. Как и раньше полежатьу него на плече.

Лида скидывала пепел мимо пепельницы себе прямо на платье иговорила куда-то в пустоту.

– Сашенька выпил бокал вина и крепко уснул. Я, как ираньше, разделась и юркнула к нему в кровать.

Я гладила его тело и не могла поверить, что сегодня ночьюоно принадлежало не мне, а совершенно другой девушке. Он не стал хранить мневерность, хотя и я старалась ему ее хранить. Даже когда мой муж приходил домойподвыпивший и пытался заставить меня выполнить супружеский долг, я под любымпредлогом старалась избежать этой участи… Ты же понимаешь, что это давалось мнес большим трудом?!

– Твой муж к тебе приставал? – Я вновьпочувствовала, как кольнуло мое сердце, и залилась алой краской, как спелыйпомидор.

Но Лида не заметила этого. Похоже было, что она вообщеничего не замечала вокруг себя.

– Приставал, – произнесла она каким-тобезразличным голосом. – Мужики только говорят о том, что никогда не живутсо своими женами, а сами, как рюмку выпьют, так и проходу не дают… Так вот, ягладила это родное тело и провела ладонью по его паху. Член будто бы меня узнали стал подниматься прямо на глазах… Он был такой ручной, даже когда Сашенькаспал… Я тогда плохо понимала, что делаю. Взяла его в рот, поигралась с нимнесколько минут, затем вылезла из кровати, оделась, бросилась на кухню и взялапервый попавшийся нож… Это было какое-то затмение… Я не знаю, что на менянашло. В общем, я подбежала к нему с ножом, откинула одеяло и отрезала емучлен…

Лида положила голову на кухонный стол и громко заревела.Затем подняла голову и заговорила словно в бреду:

– Я хотела выкинуть член с балкона, думаю, пусть егособаки съедят, но зачем-то завернула его в пакет и бросила в сумку. Все, что япомню, так это Сашу, истекающего кровью… Он был в шоке, но кое-что понимал… Японяла, что он может умереть от потери крови, и когда Саша потерял сознание,вызвала «Скорую».

Врач «Скорой помощи» заверил меня в том, что реанимацияприедет за считанные минуты и что пациента отвезут к Склифосовскому. А еще онспрашивал меня, где его член. Он убеждал меня в том, чтобы я никуда его невыкидывала, потому что его можно пришить.

Врач требовал, чтобы до приезда «скорой» я сама оказалапервую медицинскую помощь своему любимому.

Он сказал, что Саша может погибнуть от потери крови.

Мол, если у члена остался «пенек», то можно перетянуть еголюбой банковской резинкой или каким-нибудь жгутом. А если член отрезан подкорень, нужно сильно надавить кулаком на пах и держать кулак в таком состояниидо приезда врачей. Но я не смогла.

Я схватила сумочку с членом, оставила дверь открытой ибросилась прочь. Неожиданно Лида пристально посмотрела мне в глаза ипрошептала:

– Ань, а если Саша умер?!

– Не должен. Ты же сама говоришь, что его хозяйствоможно пришить до двенадцати часов.

– Из любого правила бывают исключения. Тыпредставляешь, что будет, если Сашка умрет?!

– Не представляю. Надо было думать, что делаешь…

– Я же тебе уже сказала, что в тот момент вообще немогла думать. Я была словно умалишенная. Когда Сашенька уснул, я сразу побежалана кухню. Открыла кухонный стол и вытащила первый попавшийся нож. Мой взглядтогда еще упал на стоящую под окном банку строительного лака.

– На что?!

– На банку строительного лака…

– А она-то тут при чем?!

– Я тогда пришла в состояние патологического аффекта.

– Что это такое?

– Это временное умственное расстройство. Так вот, ятогда плохо соображала, но я знала одно, что должна его наказать как мужчину. Яне знала, что лучше сделать, отрезать его член или вылить на него строительныйлак…

Я почувствовала, как моя голова закружилась еще больше и,чуть было не упав со стула, вытерла холодный пот со лба.

– А лак-то зачем выливать? – спросила я почти неслыша собственного голоса.

– Я где-то про это читала. Только, прежде чем выливатьлак, нужно поднять член.

– Поднять член?!

– Ну да. Одна женщина вылила строительный лак навозбужденный пенис своего любовника. Лак замуровал стоячий пенис намертво, ибедняге уже ничто не могло помочь. Пенис пришлось удалить… Любовнику пришилиискусственный член и дали вторую группу инвалидности. В общем, он больше никомуне нужен как мужчина. До конца своей жизни он остался невостребованным.

– А ты случайно не поинтересовалась, как сложиласьдальнейшая судьба любовницы?

– А что там интересоваться, и так все ясно, как Божийдень. Ее приговорили к нескольким годам заключения за причинение тяжкого вредаздоровью.

– Хорошо, что ты его отрезала, – с некоторымоблегчением вздохнула я. – Так хоть еще есть надежда на то, что его можнопришить. А если бы ты полила его лаком….

Я замолчала и посмотрела на Лиду перепуганным взглядом.Затем откинулась к стене и засмеялась. Это было больше похоже на истерику, чемна безобидный, ни к чему не обязывающий смех. Скорее всего, это была реакция науслышанное, которую я могла выразить именно таким образом.

– Ты что смеешься?!

– А что мне, плакать, что ли?! Ну, ты и дров наломала.Ну ты, мать, выдала!

Я сразу успокоилась и посмотрела на звонивший мобильный телефон.Поднеся трубку к уху, я слегка вздрогнула и услышала до боли знакомый голосДениса.