– Ну, если только про Золушку какую-нибудь…

Девчонка больше не могла заниматься Васиной головой. Она села напротив клиентки, сощурила глаза и стала выплескивать ей в лицо все то, что подруги пытались узнать много дней.

– Можно и про Золушку. В общем, слушайте. Давным-давно… Жила с мамой и с папой одна некрасивая девочка. Неплохо жила, подрастала, слушалась родителей и была умницей. Очень ей нравилось, когда к родителям гости приходят. Весело становилось. Особенно девочке было весело, когда приходил один молодой папин сотрудник – папа занимался наукой, а молоденький аспирант все время рядом толкался, потому как набирался опыта. Сотрудник был не женат, совсем еще молоденький, имел персиковые щечки, оливковые глаза и был похож на принца. Девочку в школе не любили и звали шимпанзой, а молодой аспирант всегда приносил шоколадки и так дружески трепал ее по голове, что она забывала про все обидные прозвища. Даже про шимпанзу…

– Ну чего уж ты так о себе, – решила подбодрить девушку Василиса. – Не красавица, конечно, но уж и не шимпанза… шимпанзе… Во всяком случае, до обезьяны тебе еще о-го-го!

Рассказчица даже не услышала Василису.

– Прошло несколько лет, и папа у девочки умер. Семья долго горевала, но потом беда стала забываться. Через год опять стали приходить гости, но их теперь встречала мама. И снова приходил принц. Однажды девочка долго не могла уснуть и услышала, как он упрашивает маму стать его супругой. Мама только счастливо смеялась и отшучивалась: «Подожди немного, Славик, мне надо стать для тебя совершенно свободной. Ты должен заниматься только наукой! Остальное время у тебя буду только я. Нам некогда разбазаривать время, оно так быстро летит! Вот решу вопрос с дочерью, и поженимся. Ну, сам подумай – какой ты для нее отец?» И мама решила вопрос – отдала дочь на воспитание своей старшей сестре Лидии. Та жила одна, ни мужа, ни детей никогда не имела и сначала упиралась – зачем ей в зрелом возрасте такая обуза? Но через каких-то полгода она уже не мыслила себя без девочки и называла ее только дочкой. А принц женился на маме и очень скоро стал серьезным, солидным ученым, и звали его не иначе как Вячеслав Валерьевич. Даже мама забыла легкомысленное имечко «Славик» и наедине звала молодого супруга Вячеславом. Девочка прибегала часто в родной дом, и Вячеслав снова становился милым, сказочным принцем. Может быть, он считал себя виноватым за то, что из-за него девочка теперь жила с теткой? Но, во всяком случае, ни разу не взглянул на девочку недобро. Он водил ее в парк, катал на каруселях и брал с собой в кино. Однажды они ошиблись сеансом и вместо детской сказки попали на взрослый фильм, где герои страстно проявляли свои чувства. После этого девочка решила для себя, что между ней и ее принцем зародилось что-то светлое, незаметное некому, кроме их двоих. Однако мама, видимо, что-то заметила, потому что запретила девочке бывать у них: «Нечего носиться туда-сюда по десять раз на дню! У тебя школа, уроки. Вон, на тройки съехала. Да и Вячеславу Валерьевичу некогда с тобой нянчиться. Ему науку двигать нужно. Я сама к тебе приходить буду. Раз в неделю, по-моему, достаточно». Да еще и сестре она строго наказала: «Лидия! Следи за ребенком! Что же она мотается невесть где!» И мама стала прибегать сама. Счастливая, веселая, с полными сумками. Она выплескивала на сестру и дочку шквал эмоций и убегала назад, к принцу. Потом мама стала прибегать реже, и через некоторое время счастья в ее глазах совсем не стало. «Я ей его так просто не отдам! – слышала девочка, как мать говорит с сестрой. – Я из него светило науки сделала, а она на все готовое… Да и не любит он ее! Так только – мужская прихоть!» Тетка Лидия после ее ухода долго вздыхала и качала головой. У нее была своя тревога – уже все знали, что Вячеслав изменяет сестре. Вот Лидия почти каждый день и наведывалась к сестре, якобы помочь убраться, постирать, а на самом же деле чтобы держать ситуацию под контролем – ну как зародится у Инны недобрая мысль отобрать дочь у нее. И знала Лидия, что Славик бегает к Аньке – смазливой молоденькой девице. Она даже видела их не раз. А потому очень боялась, что, если Славик бросит Инну, она вспомнит про дочь и захочет стать прилежной матерью. Кто знает, может, так бы оно и случилось, но однажды… Лидия, как обычно, пошла к сестре, долго звонила, ей не открывали, но ее это не смутило. Она и без хозяев могла входить, когда надо,– в квартире порядок даже удобнее наводить, если нет хозяев. И в тот раз она открыла дверь своим ключом… И увидела сестру, распростертую на полу. Инна будто специально наряжалась для последнего своего вечера – легкое красивое платье, уложенные волосы и ярко-розовый бант на шее. Сестра была мертва. Лидия понеслась к соседям звонить в «Скорую», в милицию… Девочке долгое время ничего не говорили, а когда сказали, она сумела перенести горе без истерик. Теперь Лидия была спокойна. Позже она выдала девушку замуж за сына своей приятельницы и стала ждать внуков. Девушка потихоньку стала забывать то ненормальное чувство, которое она испытывала к принцу. Говорили, что он женился на той самой Анне, что стал еще более видным ученым и дела его идут в гору. Девочка не видела его. И свою любовь – чего уж там скрывать, она по-настоящему любила своего принца! – упрятала глубоко-глубоко. Взамен к ней пришло новое, уже не светлое, зато не менее сильное чувство – злоба. На всех. Окружающие считали, что у нее просто поменялся характер. А попробовал бы он не поменяться! Вы когда-нибудь жили много лет с нелюбимым мужем? Ложились с ним в одну постель? А я жила!

– Этой девочкой была ты? – уточнила Василиса для протокола.

– Само собой! Это была я! Очень скоро меня невозможно было узнать. Я молча презирала всех и прежде всего себя. И вот однажды возле магазина я встретила Его. Я узнала его сразу. Конечно, королем принц так и не стал, да и на принца был уже не похож, но я-то знала, каким нежным он умеет быть… Дело прошлое, уже можно сказать?.. Так вот, я слышала, сколько в нем страсти, и даже не раз видела, сколько мужского таланта! Я подслушивала и подглядывала. Так что я все про него знала! Я ждала, что он, как прежде, потреплет меня по голове, и ко мне придет любовь, которую я выстрадала. Но он… меня даже не узнал! Он прошел мимо меня, будто мимо вазона с паршивыми искусственными цветами! Он летел к Аньке! И тогда я ее возненавидела. Я узнала, где они живут, узнала, что она открывает свою парикмахерскую, и срочно устроилась туда, благо свободных рабочих мест там всегда было навалом. И теперь я стала ждать. Я и сама не знала, чего хочу – встретиться с ним, наделать пакости ей, вообще убрать ее с моей дороги? Тогда я еще не знала, что точно с ней сделаю. Устраивала маленькие пакости, мелкие гадости, но все это было не то. А мой Антонов, мой принц, все равно был с ней! Он просто превращался в пыль – унижался, бегал за ней, упрашивал… И чем больше она от него воротила нос, тем больше я ее ненавидела.

– Ты хотела, чтобы она осталась с ним?

– Я хотела, чтобы… она не смела его унижать. Она недостойна его! Но я еще не могла решиться, что-то меня удерживало… И вот – ну скажите, что это было не провидение! – моя тетка Лидия слегла, а потом и вовсе стала угасать. Перед самой смертью она позвала меня к себе и разговорилась. «Доченька, – еле шептала она. – Я перед тобой сильно виновата. И перед тобой, и перед Инной. Я видела, кто убил мою сестру. Я видела и не сказала – убийца и по сей день ходит на свободе. Я знаю, надо было мне самой идти в милицию, но сейчас уже поздно. Дай листок, я напишу, а ты сходи, отнеси куда надо. Инну убила Анна – нынешняя жена Антонова. В тот день, когда я шла к сестре, она попалась мне навстречу. Анна все время оглядывалась, явно не хотела, чтобы ее заметили. Я еще не понимала, что случилось, думала – боится, чтобы Инна ее не увидела, опять, наверное, со Славиком тешились. А когда пришла в квартиру – увидела задушенную сестру. Это она ее убила». – «Но почему ты сразу ничего не сказала? Почему позволила ей столько лет гулять на свободе? А мама лежала под могильной плитой…» – в истерике закричала я. А Лидия только горько усмехнулась: «Глупая ты, жизни не знаешь. Я тебя-то на какие гроши поднимать бы стала? Ведь раньше нам деньги Инна давала, и немалые деньги. А после ее смерти кто бы нас кормил? А так… Помнишь, я тебя посылала раза два на скамеечку сидеть и еще бант заставляла на шею повязывать? Это я Аньке напоминала, что, мол, смотри, видишь бант? Ничего не припоминаешь? А я помню. А чтобы забыла, ты мне должна некоторую сумму!»