Счет шел на секунды, и Лиля боялась лишний раз вдохнуть. Еще чуть-чуть – и Алексей развернется, а может быть и вообще уйдет. Где же Дементьев? Он даже вызывать их перестал.

– Леша, зачем все это? – в отчаянии спросила она, надеясь задержать его.

Алексей снова перевел взгляд и пистолет на нее. Долгов все равно стоял слишком далеко, чтобы суметь внезапно забрать себе оружие.

– Думаешь, я поведусь на это? – бармен усмехнулся. – Думаешь, я такой…

Какой – такой, Лиля не узнала. Над дверью дрогнул, пронзительно звякнув, колокольчик. Алексей дернулся, и палец на спусковом крючке дернулся тоже. Лиля услышала выстрел и даже успела подумать, что слова Ольги, сказанные за бокалом коньяка, оказались пророческими. «Твоя песня может оборваться завтра на полуслове…» Одного Лиля не успела: шевельнуться. Ни отскочить, ни пригнуться.

Успел Долгов. Лиля даже не поняла, что случилось. Как перед ее глазами вдруг оказалась его спина? Почему его качнуло и почему он упал на пол?

У дверей завязалась потасовка. И прежде, чем пистолет был вырван из рук Алексея, он успел выстрелить еще раз, но та пуля ушла куда-то вверх. Лиля уже не видела.

Она все-таки пригнулась. Или просто упала – сначала на колени, потом на четвереньки. Подползла к Долгову и перевернула его на спину, подхватила рукой под плечи, приподнимая и держа его голову, смутно помня что-то о том, что нельзя давать голове запрокинуться, если человек без сознания. А почему нельзя – не помнила. Впрочем, Долгов все равно пока оставался в сознании. Свободной рукой Лиля стянула легкий шарф, висевший на шее, скомкала его и прижала к расплывающемуся на животе Долгова темному пятну.

– Нам нужен врач! – крикнула она, на мгновение поднимая взгляд на Дементьева. – Немедленно!

Но тот уже держал у уха смартфон и начал говорить в него еще до того, как она закончила:

– Срочно нужны «скорая» и полиция. Огнестрельное ранение. Адрес…

Дальше Лиля не слушала, снова сосредоточив свое внимание на Долгове. Она не обратила внимания, что с Алексеем и чем заняты Нев и Егор.

Долгов выглядел растерянным. Он смотрел перед собой широко раскрытыми в удивлении глазами и хватал ртом воздух, как будто не понимал, что произошло.

– Все хорошо, Костя, – попыталась заверить его Лиля, хотя голос подводил: он хрипел, дрожал и звучал слишком испуганно. – Скорая уже едет. С тобой все будет хорошо, слышишь?

Он сфокусировал на ней взгляд, слегка хмурясь. Или просто морщась от боли. Лиля чувствовала, как горячая вязкая кровь пропитывает шарф, и от страха и безысходности ей хотелось плакать.

Ну как же так? Они ведь только что разговаривали как ни в чем не бывало! Даже шутили и подкалывали друг друга, а теперь он лежит у нее на руках, стремительно бледнея и покрываясь холодным потом, а она пытается удержать в нем жизнь, которая хлещет из раны горячей кровью и просачивается между пальцами. Утекает сквозь пальцы…

В его взгляде появилось осознание. Не только того, что произошло, но и того, что собиралось произойти дальше. Глаза устало закрылись, и он с трудом сглотнул, снова морщась от боли.

– Не засыпай, слышишь? – потребовала Лиля. – Не сейчас, Костя. Потом поспишь. А сейчас будь со мной, слышишь? Смотри на меня и оставайся со мной!

Она сама не знала, зачем это говорит. Но вроде всех раненных просят оставаться в сознании, держаться за него. Наверное, это может помочь? Хотя как это может помочь человеку с дыркой в животе?

Долгов открыл глаза и снова посмотрел на нее, губы его дрогнули в слабой улыбке. Чему он улыбается? Ее взгляд, наоборот, туманился от наворачивающихся слез.

Происходящее вокруг давно перестало существовать и иметь смысл, но когда Нев подошел к ним, Лиля посмотрела на него, скорее почувствовав его близость, чем увидев или услышав.

– Помоги ему, – попросила она дрогнувшим голосом и шмыгнула носом. – Сделай что-нибудь! Пожалуйста!

Но Нев только ожидаемо покачал головой, повторяя то, что Лиля и так знала:

– Магия Ангелов не способна лечить или спасать жизни…

– Тогда на кой черт она вообще нужна! – истерично выкрикнула она и все-таки заплакала.

Руки, которой она пыталась зажимать рану, коснулась другая: Долгов накрыл ее своей, заставляя снова посмотреть на себя. Лиля несколько раз моргнула, чтобы взгляд прояснился. Ей было стыдно за то, что она не смогла сдержать слезы. Было бы лучше, если бы она выглядела более уверенно и менее трагично.

Но кого она собиралась этим обмануть? Смерть?

Его губы шевельнулись, но звука не последовало, и ему пришлось откашляться.

– Тихо, – велела Лиля. – Не надо тратить силы.

Но он настойчиво, хоть и слабо, сжал ее руку, заставляя наклониться ближе к его губам.

– А в этот раз, – прошелестел в ухо едва слышно, – я успел.

Горячие слезы потекли из глаз с новой силой. Лиля зажмурилась в бесполезной попытке их удержать и, не отдавая себе отчета в своих действия, прижалась губами к его лбу.

– Да, Костя, – пробормотала тихо. – Ты меня спас. Ты успел.

04 ноября 2016 г., 11:35

Словно в насмешку, хмурый конец октября сменился неожиданно солнечными, хоть и холодными ноябрьскими днями. В четверг, когда Нев с Егором медленно брели по кладбищу, не торопясь приближаться к небольшой группе людей у подготовленной к погребению могилы, им сквозь кроны высоких задумчивых деревьев подмигивало игривое солнце, то и дело высовываясь в прогалины плотных облаков.

Нев не мог не прийти сюда и не привести Егора, но присоединяться к траурной группе считал неуместным, поэтому они оба остановились в паре десятков шагов, через несколько могил, как будто пришли не ради этих похорон.

– Позови ее, – тихо попросил Нев, обращаясь к Егору, наблюдая за тем, как кто-то говорит прощальную речь.

– Думаешь, она придет без Печати? – усомнился тот.

– Уверен, – улыбнулся Нев. – К тебе придет. Она уже однажды откликнулась, а теперь ты знаешь, как позвать конкретно ее.

Егор не стал спорить или сомневаться дальше, просто соединил кончики пальцев и прошептал почти такую же словесную формулу приказа на языке Ангелов, какую использовал в коттедже несколько дней назад.

Инга действительно материализовалась почти мгновенно, появившись все в той же одежде, в которой приходила и в прошлые разы. В холодном ноябре ее кардиган смотрелся бы совершенно неуместно, если бы кто-нибудь, кроме Нева и Егора, мог ее увидеть.

– Что это? Где мы? – спросила она растерянно, оглядываясь по сторонам. – О, это же мой муж… И мои дочери… И друзья…

Она скользила взглядом по людям, стоявшим рядом с закрытым гробом, сложив руки на груди и подавшись вперед, как будто собиралась подойти к ним, но что-то ее держало.