— Должен сказать, я понимаю, что Великий Император прибыл сюда отнюдь не для того, чтобы дружески похлопать меня по плечу. Надо набрать побольше меланжи, чтобы произвести на него должное впечатление.

Войдя в полутемное помещение обширного склада, Гурни упер руки в бока и встал перед Линкамом, глядя на него сияющим от гордости лицом. Оглядевшись, Джесси увидел ящики с прессованной меланжей. Контейнеры покрывали почти весь пол и громоздились до потолка.

— Это лишь ничтожная доля. Мы спрятали основную часть пряности в пещерах и в открытой пустыне. Мы побили Хосканнера по всем статьям, а срок поединка еще не истек.

Джесси не верил своим глазам. В жизни своей он не видел такого богатства.

— Не забудь прибавить ту меланжу, которую мы уже экспортировали за прошедшие два года.

Гурни от души расхохотался.

— Это капля в море по сравнению с сокровищами, которые мы накопили после этого. Говорю вам, Империя изнывает по пряности. Мы можем получить хорошую цену за каждую щепотку этого зелья. Конечно, Великий Император и его присные получат свою долю, но много останется и для нас.

Джесси опустил голову.

— Никакой доход не стоит тех жертв, которые мы понесли, тех жизней, которые мы потеряли.

— Ты был принужден к этому, дружок, но сумел превратить западню в поле победы.

— Мы пока еще не выбрались из западни. Ты отвечаешь жизнью за сохранность этих хранилищ, Гурни. Как только будет готов транспорт для перевозки пряности и приняты все необходимые меры безопасности, я отправлюсь к Императору и потребую объявить меня победителем в этом проклятом поединке с Хосканнером.

— И после этого Дюнный Мир станет вашим. Джесси ссутулил плечи.

— Увы, дожди и моря Каталана нравятся мне гораздо больше, Гурни.

* * *

Когда Джесси, наконец, встретился с планетарным экологом в его лаборатории, глаза Хайнеса горели в предвкушении чуда.

— Я должен знать все о том, что вам пришлось пережить и увидеть, кавалер. — С этими словами он уселся за стол, сложил перед собой руки и удобно уперся локтями в твердую поверхность. Он подался вперед, готовый ловить каждое слово. — Вы своими глазами видели те вещи, которые я до сих пор мог видеть только в своих мечтах. До вас ни один человек не возвращался из песчаного водоворота. И никто не видел, как образуется пряность.

Джесси, приложив все усилия и использовав все свое красноречие, постарался точно рассказать ученому обо всем, что ему пришлось увидеть и испытать под землей. Во время монолога он сначала расхаживал по кабинету, потом сел и налил себе меланжевого кофе. Жгучий вкус меланжи наполнил душу радостным трепетом.

Хайнес делал какие-то пометки в блокноте и задавал уточняющие вопросы, но по большей части он сидел и просто слушал. Когда Джесси закончил рассказ, планетарный эколог долго сидел молча, вперив невидящий взор в стену. Мысли его были далеко. Воображение его блуждало в пустыне по богатым меланжевым жилам, видело песчаных червей, заглядывало в дымящиеся серными парами фумаролы и в подземные туннели, которые словно вены бежали в песках, соединяя в один организм живую планету.

— Кавалер Линкам, вы очень помогли мне закончить рабочую теорию, которую я создавал уже много лет.

В кабинете, при ярком искусственном освещении, росли подопытные, устойчивые к зною растения, каждое из которых получало вполне точно отмеренный рацион воды. Некоторые виды слабели, другие же, наоборот, пышно расцветали в жестких условиях. Джесси внимательно рассматривал адаптационные изменения, позволившие растениям приспособиться к засушливому климату.

— В чем заключается ваша теория? — спросил Джесси. Хайнес покачал головой, словно пришел в некоторое замешательство.

— Я пока не могу быть уверен в некоторых деталях. Есть множество мелких нитей, которые я все еще не могу связать воедино.

— Я не прошу вас дать мне исчерпывающее научное объяснение, доктор Хайнес. Как профан, я просто хотел бы понять хоть что-то о планете, которая за два последних года выпила довольно много моего пота и крови.

Хайнес сдался.

— Я давно предполагал, что под песками расположена сеть туннелей и вулканических кратеров. Но до сегодняшнего дня я и не думал, что они могут являться частью сложной экологической системы, лабиринтом, заполненным грибоподобными «пряными растениями», как вы их назвали. Ваше наблюдение подводит фундамент под научную экологию Дюнного Мира, который всегда казался скудным и неспособным поддерживать настоящую биологическую сеть.

— То есть поверхность планеты есть не что иное, как верхушка айсберга. Под песками скрывается намного больше, чем находится на поверхности?

— Совершенно точно.

— Но какая связь между этими пряными растениями, песчаными червями и всем прочим?

На полке, висевшей на стене кабинета, были разложены образцы меланжи различных цветов и разной плотности. Джесси знал, что пряность разделяют на сорта в зависимости от качества, хотя даже самый низший сорт обеспечивал головокружительный стимулирующий и тонизирующий эффект. Вот и сейчас запах образцов вызвал покалывающее ощущение в носу. Джесси принюхался, склонив голову к чашке. Хайнес заглянул в свой блокнот.

— Моя теория — и прошу вас заметить, что это всего лишь теория, — заключается в том, что очень тесно связаны грибо-подобные растения, песчаные форели и песчаные черви.

Джесси коснулся пальцем образца самой темной пряности, попробовал ее на вкус.

— Вы хотите сказать, доктор, что они зависят друг от друга? Они паразитируют друг на друге или это взаимовыгодный симбиоз?

Хайнес покачал головой.

— Возможно, вам будет трудно принять такую точку зрения, кавалер, но я начинаю приходить к выводу, что все это различные аспекты одной и той же жизненной формы — все это фазы сложного цикла роста и развития.

— Но как такое может быть? Песчаные форели, песчаные черви и растения совершенно не похожи друг на друга.

— Но разве гусеница похожа на бабочку? Разве личинка напоминает жука? И похожа ли куколка на стрекозу? Песчаные черви и пряные растения могут быть — за неимением более точного сравнения — мужской и женской формами двуполого организма. Грибовидные растения, достигая определенной наивысшей фазы в своем развитии, появляются на поверхности планеты и рассеивают по песку миллиарды микроспор. В атмосфере, как вы сами видели, растения немедленно погибают. Пряность, которую мы потребляем, состоит из микроспор и растительного порошка, которые разносятся ветром на большие расстояния. В свою очередь, споры дают начало другим организмам, они растут, превращаются в мельчайшие существа, которые, питаясь пустынным планктоном, вырастают и становятся формами, которые мы называем песчаными форелями.

Хайнес поднял палец, словно ставя запятую в потоке своих мыслей.