Её звали Люси Валор Пауэле, она была богатой вдовой. Немолода, нехороша собой, зато до краёв полна любви к жизни и к искусству. Она восхищалась творчеством Валадон и Утрилло, была готова денно и нощно служить «своему Великому», как она стала называть Мориса. Это была настоящая «Люси с бриллиантами» из песни «Битлз», даром что песня та ещё не была написана. Искрящаяся, весёлая, жизнерадостная Люси создала для Утрилло все условия. Она стала выводить его в свет, устраивать приёмы, она написала о нём воспоминания, она даже начала рисовать сама, вообразив себя художницей. Простим бриллиантовой Люси эту маленькую слабость – в конце концов, если бы не её усердное служение, весёлый нрав и миллионы, Валадон не смогла бы спокойно уйти из этого мира, а Утрилло не дожил бы до 1955 года. Люси также позировала художникам – один из лучших портретов её был сделан Кисом ван Донгеном.

Вот как описывает Люси Валор первую встречу с Валадон – это произошло в 1919 году, когда муж Люси, финансист Робер Пауэле ещё был жив: «Плутая среди улочек холма и толкуя каждый по-своему полученный адрес, мы неожиданно заметили на углу улицы Корто силуэт маленькой хрупкой женщины, тащившей непомерно большую для её роста папку. Я тут же сообразила, что эта миниатюрная женщина и есть выдающаяся художница Сюзанна Валадон. <…> Она подняла на меня свои большие близорукие глаза в толстых очках в роговой оправе…»

Пауэлсы подружились с Валадон, с Утрилло и особенно с Уттером, так и оставшимся жить на улице Корто после развода с Сюзанной. Люси Валор считала, что семейная жизнь «родителей» Мориса была не из лёгких: «Эту изумительную художницу природа наделила характером отнюдь не таким гибким, как её кисти (кстати, ухаживала она за ними с необыкновенной заботливостью: чистила, промывала после каждого сеанса и в таком же порядке содержала свою палитру). Валадон очень гордилась дружбой с президентом Эррио, который любил смотреть, как она пишет. В прелестном предисловии к каталогу одной из выставок Валадон он рассказал о том, какое чарующее впечатление производила она за мольбертом, какой была при этом ангельски умиротворённой. А ведь в обычной жизни она так часто поддавалась взрывам своего дьявольского темперамента, становилась совершенно неуправляемой и вместе с тем влекуще прелестной! Утрилло многое унаследовал от неё. Их внешнее сходство было так велико, что я воспользовалась им, когда через шесть лет после кончины Валадон решила написать её портрет».

Люси рассказывала, что Сюзанна буквально заставила её выйти замуж за Мориса, сказав: «Забирайте его сейчас же! Я, семидесятилетняя женщина, вообще никогда не спала, и теперь мне по-настоящему сто сорок лет!» Но когда Валор с присущим ей энтузиазмом начала пестовать доставшегося ей гения, Сюзанна принялась ревновать и сердиться (как это знакомо, не правда ли?). Люси увезла Мориса жить в загородное поместье Везине, где у них часто бывали гости – любовно подобранные, имя к имени, вот только нога Валадон ступала здесь крайне редко. Утрилло наслаждался вниманием и заботой жены, а в благодарность сочинил ей сонет:

Моя душа полна признательности к вам

За ваши драгоценные дары,

За вашу доброту, за то, что, о Мадам,

Вы нам даруете чудесные миры…

А ведь раньше он писал стихи только матери, других женщин вообще боялся и обходил стороной – не мог позабыть тех безобразниц, что поджигали ему волосы, когда он только начинал рисовать, обходя с мольбертом окрестности Монманьи… Люси вылечила Мориса от этой фобии и наполнила его жизнь не только работой, но и удовольствиями – чего не сделаешь, когда у тебя лёгкий нрав и много денег!

Утрилло с юности был одержим персоной Жанны дАрк – эта недавно (в 1920 году) канонизированная святая чрезвычайно волновала его, он собирал её изображения, статуэтки и так далее. Свадебным подарком для жены стала гуашь «Дом Жанны дАрк в Домреми» с подписью: «Голоса наставляли Жанну дАрк, а она привела меня к Люси Пауэле».

Люси активно включилась в работу, как мы бы теперь сказали, «по продвижению» имени Утрилло. Прежде всего она отменила коммерческие отношения с галереями, чтобы сделать картины своего мужа менее доступными и более востребованными. Она следила за всем, что он делает, вдохновляла его и поддерживала, в то время как Сюзанна, оставшись в одиночестве на авеню Жюно, негодовала: втайне ей хотелось услышать заветные слова «С вашим сыном невозможно сладить!». Но Люси была на высоте, и брак получился счастливым.

Валадон отдавала свободные теперь время и силы творчеству. Работала, вдохновляясь собственными словами: «Я хочу не известности, а признания». Увы, настоящего признания она так и не дождалась, хоть и мечтала о нём до самой своей смерти.

Битва за жизнь

Девиз Сюзанны Валадон был таков: «Любить, творить, отдавать», она велела выгравировать его на бронзовой медали. Валадон была исключительно верным другом – жаль, что не все, кого она одарила своей дружбой, помнили о старой женщине в те годы, когда она особенно нуждалась в заботе и внимании. 6 апреля 1938 года в Везине раздался телефонный звонок. Люси взяла трубку и услышала взволнованный голос парижского доктора Готье. Тот попросил её незамедлительно выехать в Париж – у Сюзанны произошло кровоизлияние в мозг.

Люси Валор тут же примчалась на Монмартр и нашла свою свекровь в крайне тяжёлом состоянии: та уже не могла говорить, но пыталась улыбнуться и пожать невестке руку. Сразу после этого Сюзанна впала в кому. Доктор посоветовал отвезти художницу в больницу, но это было не так-то просто сделать – прежде нужно было получить согласие клиники. Люси с присущей ей энергией принялась действовать: поднимала на ноги друзей, использовала все связи, какие у неё были, и добилась того, что Сюзанну согласилась принять клиника Пиччини. Вызвали карету скорой помощи, поехали, но было уже поздно. Люси пишет, что Валадон перестала дышать в тот самый момент, когда в окнах кареты показалась Триумфальная арка, символ для символиста. Прощальный привет Парижа… Сюзанна Валадон скончалась 7 апреля 1938 года в возрасте 72 лет. Её похоронили на парижском кладбище Сент-Уан.

Знаменитая натурщица и недооценённая художница известна теперь прежде всего как мать Мориса Утрилло. Юная красавица Мари-Клементина Валад смотрит на нас с картин Ренуара и Дега, а вот Сюзанну Валадон можно увидеть только на её собственных автопортретах. «Никогда не существовало художника, который писал бы так, как хочет: каждый пишет как видит, а