Но сейчас? Сейчас я могла ласкать Уилла, а он – меня, и вдобавок он сказал, что хочет большего, – хотя, конечно, не мог серьезно иметь это в виду – и все стало слишком… сложным.

Уилл Самнер не знал, что значит «хотеть большего». Разве он сам не признался, что у него никогда не было сколько-нибудь продолжительных отношений с одной партнершей? Что ни одна не заинтересовала его надолго? Разве какая-то из его «не-девушек» не прислала ему смску на следующее утро после того, как мы впервые занялись сексом? Нет. Спасибо.

Потому что, как бы ни нравилось мне проводить с ним время и как ни забавно было прикидываться, что я чему-то у него учусь, я твердо знала, что игры – не для меня. Если я пущу его не только в свои трусики, но и в душу, и в сердце, это приведет меня к краху.

Решив, что мне действительно надо на работу, я включила душ и принялась наблюдать за тем, как ванную наполняют клубы пара. Охнув, я шагнула под струю, опустила голову и позволила шуму льющейся воды на время заглушить сумятицу в мыслях. Затем, открыв глаза, я уставилась вниз на свое тело и расплывающуюся чернильную надпись.

«Все исключительное – для исключительных».

Слова, которые он так старательно вывел на моем бедре, теперь слились друг с другом. Там, где чернила запачкали его пальцы, виднелись пятна. Его прикосновения, порой болезненные до синяков, а порой легчайшие, как пух, оставили ожерелье размазанных отпечатков в ложбинке между грудей, на ребрах и ниже.

На секунду я расслабилась, восхищаясь изящным наклонным почерком Уилла и вспоминая решительное выражение его лица во время работы. Брови сведены вместе, прядь волос упала на один глаз. Меня удивило, что Уилл не откинул ее назад – привычка, казавшаяся мне с каждой встречей все более милой, но он был настолько сосредоточен, настолько погружен в работу, что не обратил внимания и продолжил тщательно выводить слова на моей коже. А затем он испортил все, утратив самообладание. И я запаниковала.

Взяв мочалку, я вылила на нее чуть ли не полтюбика жидкого мыла и начала оттирать буквы. Половина уже смылась под струей душа, а остальные, превратившись в пенную массу, соскользнули мне под ноги и в сток.

Когда последние следы Уилла и его татуировки смылись, а вода начала остывать, я вышла из кабинки и поспешно оделась, дрожа от холода.

Открыв дверь в комнату, я обнаружила, что Уилл расхаживает из угла в угол, на ходу одеваясь и натягивая шапочку. Выглядел он так, словно не мог решить, уйти ему прямо сейчас или подождать.

Услышав шаги, Уилл сорвал шапку с головы и повернулся ко мне.

– Ну наконец-то, – проворчал он.

– Прошу прощения? – процедила я, вновь закипая.

– Вообще-то злиться должен я, – заявил он.

Я отвесила челюсть.

– Ты… что?

– Ты ушла! – рявкнул он.

– В соседнюю комнату, – уточнила я.

– И все-таки это был уродский поступок, Ханна.

– Мне нужно было отдышаться, Уилл, – ответила я и, словно наглядно иллюстрируя свои слова, вышла из спальни в коридор.

Уилл потащился за мной.

– Ты опять это делаешь, – продолжал он. – Важное правило: не сходи с ума и не убегай от людей в своем собственном доме. Ты вообще представляешь, как это для меня тяжело?

Я остановилась в кухне.

– Тебе? А ты представляешь, какую свинью мне подкинул? Мне надо было подумать!

– Ты не могла думать здесь?

– Ты был голый.

Он мотнул головой.

– Что?

– Я не могу думать, когда ты голый! – проорала я. – Ты слишком…

Я махнула рукой в его сторону, но быстро решила, что это не самая удачная мысль.

– Просто… я запаниковала, понятно?

– А как, по-твоему, я себя чувствовал?

Уилл смерил меня яростным взглядом, играя желваками. Не дождавшись от меня ответа, он тряхнул головой и уставился под ноги, сунув руки в карманы. Это была плохая идея. Его тренировочные штаны сползли вниз, а подол футболки задрался – и ох! – показавшаяся полоска мускулистого живота и бедро явно не улучшили дело.

Я заставила себя вернуться к разговору.

– Ты совсем недавно заявил мне, что сам не знаешь, чего хочешь. А затем ты говоришь, что испытываешь ко мне глубокие чувства. По-моему, ты и сам запутался. В первый раз, когда мы занялись сексом, ты практически отделался от меня лишь для того, чтобы теперь сказать, что хочешь большего?

– Эй! – крикнул он. – Я от тебя не отделывался. Я же тебе говорил – просто меня покоробило твое небрежное отношение…

– Уилл, – твердо сказала я. – Двенадцать лет я слышала истории про тебя и Дженсена. Я видела последствия твоей интрижки с Лив – она сохла по тебе несколько месяцев, а ты, готова поспорить, и понятия об этом не имел. Я видела, как ты удаляешься в темный уголок с подружками невесты или исчезаешь на семейных торжествах, и с тех пор ничего не изменилось. Большую часть своей взрослой жизни ты вел себя как девятнадцатилетний юнец, а теперь вдруг захотел большего? Ты даже не знаешь, что это значит!

– А ты знаешь? Ты вдруг стала всеведущей? С чего ты решила, что я знал, насколько Лив на меня запала? Не все обсуждают свои чувства, сексуальность и вообще все, что приходит в голову, так открыто, как ты. Такие женщины, как ты, мне пока не встречались.

– Что ж, учитывая богатую выборку, это действительно о чем-то говорит.

Не знаю, что на меня нашло, но, едва выпалив эти слова, я поняла, что зашла слишком далеко.

Запал Уилла мгновенно иссяк. Его плечи поникли, он весь как-то сдулся. Долгую секунду Уилл Самнер смотрел на меня, и пламя гасло в его глазах, пока они не стали просто… безразличными.

А затем он ушел.

Я столько раз прошлась взад и вперед по старому ковру в столовой, что вполне могла протоптать в нем тропинку. В голове была каша, сердце никак не хотело успокаиваться. Я не понимала, что произошло, но все тело застыло и напряглось от страха – возможно, я отпугнула своего лучшего друга и отказалась от лучшего секса в жизни.

Мне нужна была знакомая обстановка. Мне нужна была семья.

В трубке раздалось четыре гудка, прежде чем Лив ответила.

– Зигги! – возопила сестра. – Как поживает моя лабораторная крыска?

Я зажмурилась и прислонилась к дверному косяку между столовой и кухней.

– Неплохо, неплохо. А как там моя мать-героиня? – спросила я, быстро добавив: – Если что, я не о твоей вагине.

В трубке послышался ее смех.

– Похоже, ты так пока и не научилась фильтровать базар. Когда-нибудь это окажется большим сюрпризом для какого-нибудь парня, ты в курсе?

Она даже не знала, насколько права.