– Замечательно, «сэров» я от тебя требовать не стану, мне плевать. Так, значит, ты тут хозяюшка, спорить не будешь? Тогда кто та девчонка?

– Не понимаю, о ком вы говорите.

Малвейни сжал губы, вытащил фотографию из кармана, резко метнул в сторону Корделии и удовлетворенно проследил, как карточка приземляется к ней на колени.

– Это же ты, так ведь?

Корделия узнала себя, садящуюся в такси в Хитроу. Она кивнула.

– Тогда повторяю вопрос. Что за девчонка тут у тебя торчала? Давай сэкономим время, я тебе расскажу все, что знаю, а потом настанет твоя очередь, только имей в виду, я тут всю ночь сидеть не стану. Канал прямо под окном, если ты понимаешь, куда Малвейни клонит. Я начал следить за ней часов в двенадцать, когда она вышла пообедать. Промудохался до самого вечера, в Кэмдене слишком уж много народу, приватно побеседовать сложно. Фотка размытая, я тебе уже говорил, но мне дали этот адрес. Вернулась она часов в шесть, это мой талант, могу определить время по солнцу. Ну а если дождь, можно и на часы посмотреть. Я сидел в засаде по ту сторону канала, пиратская крепость классная, но тебе стоит задвигать занавески, если не хочешь, чтоб какой-нибудь озабоченный на тебя пялился. Снизу видно все, что творится у тебя на хате. Она немного пошлялась голышом после душа. Сложена неплохо, ну да на это мне тоже плевать, возраст у нее не тот. Малвейни не извращенец. А потом она вышла. Ну а дальше чистая арифметика, как ты понимаешь. Адрес, фотка, тут немного не сходится, но с учетом карточки фитнес-клуба, которая нашлась у нее в кармане, у меня были все причины купиться. Я задал ей один вопрос, который задам и тебе, и, если в отличие от нее ты ответишь мне вежливо, завтра у тебя останется только здоровенный синяк на щеке. А если нет, ставку ты знаешь.

– Что вы с ней сделали?

– Она первая начала. Разве можно говорить мужчине отыметь себя в задницу? Или называть солидного человека сукиным сыном? Что за манеры? Скажи на милость!.. – распалился Малвейни.

Впрочем, он тут же успокоился, с удивительной легкостью встал со стула, оказавшись ниже, чем представлялось Корделии, и подошел к окну. Отодвинул занавеску и вздохнул.

– Я не убийца. Знаю тех, кому это и правда нравится, но Малвейни не из них. Не скажу, что этого никогда не случается, но только не ради удовольствия. Я уже и так был в скверном настроении из-за ее грубости, а тут еще она мне вмазала, чертовка, да еще и в такое место, куда мужчину бить нельзя. У Малвейни есть правила! Я мог бы врезать кулаком, но ты получила всего лишь пощечину. Сейчас, конечно, тебе так же больно, но, если б я бил кулаком, пошла бы кровь, а где кровь – там и шрам; личико даме портить не годится, вот так-то. В живот можно, если одежды не слишком много, или там по ребрам, но на лице никаких отметин, так дела не делаются. А мужчину не бьют ниже пояса, не по правилам это. Ладно, мне сегодня еще кое-кого предстоит навестить, так что давай ближе к делу. Твоя подружка себя нехорошо вела, драку затеяла, ну и я разозлился. А дальше сама знаешь. Ну вот, я все рассказал, теперь очередь за тобой. – Малвейни опустился на колени рядом с ней. – Ты же не хочешь искупаться в канале, как подружка, так что говори, где бабки, и на этом остановимся.

Корделия лихорадочно размышляла. Вряд ли Шелдон отправил своего бандита только за деньгами. Сумма немаленькая, но ценность похищенных ею бумаг значительно превосходила пятьдесят тысяч фунтов. Малвейни ее проверяет. Хочет узнать ее намерения, выяснить, не была ли кража в Хитроу запланированной. Шелдон желает не только вернуть деньги, но и увериться, что этот инцидент не будет иметь последствий ни для компании, ни для его карьеры. У нее была с собой флешка с документами фармкомпаний – она спрятала ее там, куда Малвейни не осмелился залезть при обыске, – и эта флешка ни в коем случае не должна попасть ему в руки.

– Зачем девице, которая может позволить себе такую шикарную квартирку, играть в карманника? Если, конечно, ты не клептоманка, это все объяснило бы. – Он наклонился к ее лицу. – Вспомнилась мне та американская актриса, забыл, как там ее, так ее поймали в магазине, когда она пыталась стянуть шмотки. Дерьмовая штука – эта болезнь, вся карьера к чертям из-за какой-то юбки, представляешь. Ну почему ты это сделала?

– Долги, – ответила Корделия, опустив взгляд.

– Так ты знала, что в портфеле?

– Конечно нет, я рассчитывала найти бумажник, кредитки, немного налички.

– Окей. Что за долги?

– Покер.

– Что, не свезло?

– Несколько вечеров подряд.

– Что-то я никогда тебя не видел в клубах, ты где играешь? Ну-ка, назови какой-нибудь адрес, только быстро, не думая.

Корделия только что придумала это объяснение и не могла назвать ни одно игорное заведение.

– Мы играем то здесь, то у других.

Малвейни наклонился еще ближе, схватил ее за шею и, вскочив, оторвал от земли.

– Правило номер один: не врать Малвейни. Правило номер два: не принимать Малвейни за идиота. Правило номер три: не заставлять его терять время.

Малвейни сжал ей горло, толстые и сильные пальцы давили прямо на сонную артерию, Корделия не могла дышать. Но бандит все же ослабил хватку, прежде чем она потеряла сознание.

– Даю тебе еще один шанс или получишь еще. – И замахнулся.

– На вашем месте я бы этого не делала.

Малвейни замер и удивленно уставился на Корделию, а потом расхохотался, брызгая слюной ей в лицо.

– Что за чудо эта девчонка! «На вашем месте я бы этого не делала», – передразнил он ее. – Ты что, думаешь, это кино?

– Вы же сказали, что не любите насилие, значит…

– Значит – что?! – заорал он.

– Да ничего, – спокойно отозвалась Корделия, и в тот самый миг Диего обрушил тяжелый серебряный подсвечник на затылок Малвейни.

Удар был так силен, что ей показалось, будто она услышала, как треснула кость. На лице Малвейни застыло изумленное выражение. Он взмахнул руками, замер и тяжело повалился на бок. Диего набросился на него, пиная в живот, в ребра, в лицо. Грузное тело Малвейни безвольно принимало удары. Корделия кинулась к брату, умоляя остановиться, но того одолела такая неудержимая ярость, что ей пришлось собрать все силы, чтобы его оттолкнуть от бандита.

– Хватит, Диего! – кричала она. – Ты его убьешь!

Диего выпустил из рук подсвечник, тот с глухим стуком упал на пол и покатился по паркету.

Корделия порывисто обняла брата.

– Никогда не была так рада тебя видеть, – выдохнула она, прижавшись к его щеке.

Он бережно отстранил ее, встал на колени подле Малвейни, приложил два пальца к сонной артерии и попытался уловить биение сердца.