за сетку гамака, который крутило влево-вправо, радуясь тому, что практически ничего не ел сегодня, если не считать порции рома и куска сухаря с утра, иначе его бы вывернуло наизнанку, как испанских матросов, нещадно блевавших в дальней части кубрика.

Неуправляемый «Морж» носило по морю, и каждый следующий миг мог стать последним.

Испанцы, проблевавшись, молились, потом опять блевали. Ганс — он же новоиспеченный Джон Сильвер беспрерывно ругался на германском и пил ром крупными глотками прямо из бутылки. Стекло стучало по его зубам, отчего Вебер ругался еще крепче, но попыток хлебнуть успокоительный напиток не прекращал. Бенито по примеру Максима занял свободный гамак и там пережидал ураган. Он уже не молился, просто закрыл глаза и беспрерывно трясся мелкой дрожью.

Один лишь Флинт казался выкованным из стали. Он сидел на сундуке, надежно закрепленным веревками, и непрерывно смотрел в одну, лишь ему видимую, точку. Когда корабль резко шел вниз, пирата чуть подкидывало наверх, но в итоге он вновь и вновь оказывался на своем сундуке, словно приклеился к нему. Он больше не пытался ни с кем беседовать, да это бы и не получилось. Он не молился, не давал обещаний на случай, если выживет этой ночью. С точки зрения Макса, Флинт просто впал в транс, выходить из которого не спешил.

Это была самая худшая ночь в жизни Максима. Уснуть он не мог, пить — тоже, молиться не умел, думать о чем-то постороннем не получалось. Иногда время течет быстро, и часы пролетают, как секунды, сейчас же было наоборот. Каждая минута растягивалась до бесконечности, и казалось, что это никогда не кончится.

Как в кресле у зубного врача — пока он сверлит зуб без наркоза, можно за мгновения заново прожить собственную жизнь… а потом еще три чужих в довесок.

Максим даже не мог понять, сколько времени миновало с начала урагана. Ему казалось, что прошли сутки, никак не меньше, но потом он понимал — едва завершился второй или третий час мучений.

Психика давала сбои. У него даже мелькнула мысль, не пустить ли себе в голову пулю? Что, если так? В худшем случае, он просто умрет. В более реальном варианте, вновь очнется в теле Хьюго в момент первой атаки Флинта на их корабль.

И что? Все лучше, чем терпеть это невозможное издевательство природы над человеком!

При следующем крутом пике «Моржа» одного из испанцев так подбросило в воздух, что он ударился головой о переборку, а потом еще и упал неудачно. Что-то громко хрустнуло, и матрос более не шевелился, но никто не сумел найти в себе сил, чтобы встать и проверить, жив ли он или мертв.

Второй испанец уже давно привязал себя веревками к гамаку и лишь молча таращился на тело своего товарища, которое теперь при каждом движении брига кидало из стороны в сторону.

А потом случилось странное — Максим уснул. Он и сам не заметил, как это произошло, видно сказалось напряжение дня, но он закрыл глаза, чтобы не видеть труп испанского моряка и провалился в глубокий, крепкий сон без сновидений.

Проснулся он от громких звуков — кто-то снаружи усердно ломал дверь кубрика.

«Моржа» более не болтало. Корабль устойчиво держался на волне — ураган ушел дальше, не сумев уничтожить маленькое судно. А может, просто пощадив его.

Выбравшись из гамака, и с трудом обретая равновесие, словно запойный пьяница, Максим огляделся по сторонам.

Все четверо оставшихся в живых членов экипажа уже были готовы к бою.

Флинт держал в руках свою огромную страшную саблю, Ганс — боевой цеп, Бенито где-то раздобыл пистоль и навел его на дверь, а матрос-испанец уже нацепил шлем и кирасу и держал саблю наготове.

Один лишь Максим оказался безоружным перед внешней угрозой. И как раз в этот момент дверь сдалась, влетев в кубрик, а следом за ней внутрь вломились с десяток вооруженных людей, одетых весьма своеобразным образом, при первом взгляде на которых сразу становилось понятно — пираты.

— Эге-гей! Да у нас тут живые! — громогласно заявил один из них, высокий и чуть сутулый человек с двумя пистолетами в руках. — Именем Берегового Братства, сложить оружие!

— Вилли? Ты ли это? — Флинт демонстративно поднял руки вверх и сделал шаг вперед, выходя в полосу солнечного света, пробивавшегося снаружи. — Это же я, твой дружочек Джонни! Признаешь?

Сутулый чуть прищурился, пытаясь разглядеть в потемках кубрика говорившего. Потом узнал, улыбнулся и приказал:

— Не стрелять! Да это же сам Флинт, черти его подери! Видит небо, как давно я искал этого ублюдка! Право слово, сегодня крайне удачный день!..

Глава 21

Сказать, что Максиму и прочим не повезло — значит, не сказать ничего! Пережив ураган и умудрившись сохранить бриг, они попали в лапы Уильяма Дампира* — известного во многих широтах английского мореплавателя и капера. И все бы ничего, Дампир вполне мог отпустить потрепанный бриг с богом или даже помочь его экипажу… если бы не одно «но».

*Уильям Дампир — англ. William Dampier, 1651 — март 1715) — совершил три кругосветных путешествия, выпустил несколько книг, член Британского Королевского Общества. Его именем названа группа островов — архипелаг Дампира.

Сэр Уильям Дампир и сэр Джон Флинт давно находились в конфронтации. Тут Максим задался логичным вопросом: а кто, собственно, не находился с Флинтом в контрах? Пока что из трех встреченных пиратских капитанов, а именно, де Ламбалем, Шарпом и, наконец, Дампиром — все состояли с Флинтом во вражде.

Однажды Максим имел неудачу ответить на форуме одной «даме», жалующейся на то, что она недавно вышла замуж в четвертый раз, и новый муж ее тоже бьет, как и все предшествующие. «Есть ли хоть малейшая вероятность, что в случившемся виноват не очередной кулак, а ваша мерзкая, требовательная морда?..» — спросил Макс крайне нейтральным, как он считал, тоном, просто пытаясь анализировать ситуацию, за что получил такой вал хейта со стороны женского населения форума, что заодно узнал о себе много нового. Он оказался и «мелким писюном», и «неудачником», и «чтоб тебя на зоне все имели», и «казался таким милым, а оказался полным говном» — и много кем еще. Фантазия женщин не знала границ. Они готовы были распять Максима прилюдно, оскопить его, подвергнуть групповому изнасилованию, избиению, скальпировать, медленно сжечь на костре, сунуть его член в банку со скорпионами и пиявками, посадить на бутылку — и это лишь самое пристойное из прочитанных им пожеланий. Руководила тем сообществом мерзкая Лола Брюква,