Капитан Дзюба, рыжий Ромчик, неунывающий и энергичный фантазер, жадно впитывающий любой новый опыт и любые новые знания. Фаворит Большого, хоть внешне это никак и не проявляется. Ни поощрения в приказе лишний раз, ни денежной премии. Ну вообще ничего, что говорило бы об особом отношении генерала к рядовому оперу. Но Сергей Кузьмич так давно живет на свете и столько лет знает Большакова, что не может не замечать, как непроизвольно меняется, теплеет голос начальника и становится мягче его обычно жесткое лицо, когда речь заходит о Ромке.

Антон и Ромка в коллективе существуют как бы отдельно, они – единственные из всех подчиненных Зарубина, кто не крутит денежные дела, не решает вопросы, не крышует, не зарабатывает. Все остальные так или иначе торгуют своими полномочиями, и это съедает львиную долю их рабочего времени, жалкий остаточек которого они употребляют на составление бесчисленных отчетов, справок и прочих бумажек. Раскрывать преступления уже некогда, да и желания особого нет. А кто-то же должен… Вот Сташис с Дзюбой и отдуваются, раскрывают, что могут, а на все остальное пишутся все те же бумажки разного содержания, но с единой сутью, позволяющей и начальству, и следствию полностью удовлетвориться. Говорят, что в полиции служат или подлецы, или идеалисты. Почему-то идеалистов всегда намного меньше, у Зарубина в отделе, например, всего двое. Да и то сказать: без информационной подпитки со стороны «источников» преступления фиг раскроешь, а любого агента нужно чем-то подкармливать. Услугами или деньгами. Теми суммами, которые официально выделяются для поощрения работы спецаппарата, можно только подтереться, и все опера сами выкручиваются, находя возможности для финансовой поддержки своей агентуры. Иными словами, тоже оказывают кому-то услуги и получают за это оплату. Получается порочный круг, и крайне наивно было бы думать, что Ромчик и Антон ухитряются в этот круг не попадать. Все попадают. Исключений нет. Но Сташис и Дзюба хотя бы работать умеют и за спиной не пакостят.

Капитан Дмитрий Колюбаев. Похоже, толковый и опытный, жаль только, что в столице у него пока спецаппарат слабоват, чтобы не сказать – вообще никакой. Ничего, дело наживное. Обмануть себя не даст, это очевидно, и по глупости не подставит. Но это не значит, что не подставит по-умному, сознательно и расчетливо, преследуя собственные цели.

Старший лейтенант Женя Есаков. Типичный молодой карьерист, вынюхивает, где можно повыгоднее продать эти самые полномочия. Такой со своего пути спихнет любого, у него в глазах одни лишь денежные знаки и ни малейшего сочувствия к жертвам преступлений. Ничего принципиально нового, конечно, но для решения стоящих перед Зарубиным задач пользы ровно никакой. А вот вред как раз очень может быть: карьеризм и жадность часто идут паровозом у разных неполезных поступков, в том числе и утечки информации.

Лейтенант Виктор Вишняков, которого высмотрел Антон. Ну, если верить тому же Антону, то мальчонка упрямый, дотошный и без особых амбиций. Ради карьеры нож в спину не воткнет, в отличие от Есакова. В прошлые времена такому цены не было бы, а в нынешних условиях он не нужен. Кто захочет держать около себя сотрудника, который будет докапываться до самого дна, если поступила четкая команда спустить на тормозах? Это ж как обезьяна с гранатой, сидящая на пороховой бочке.

И последний, майор Хомич, коллега Колюбаева из Юго-Западного округа. Типичный «решальщик», только этим и занимается, отговариваясь тем, что у него больше всех дел в разработке и ему некогда. Крутит какие-то мутные схемы, старается поднять каждую копейку, валяющуюся под ногами. Сплошные спесь и гонор, как утверждают знакомцы Зарубина, работающие в одной управе с Хомичем. От него, как и от молодого Жени Есакова, вряд ли можно ожидать каких-то невероятных прорывов по делу. Но есть надежда, что хотя бы не навредит. Не из порядочности, само собой, а исключительно от безразличия. Не до того ему.

Н-да… Мало похоже на команды, которые собирал в свое время Колобок, Виктор Алексеевич Гордеев, многолетний бессменный начальник второго отдела МУРа. Ну что ж поделать, будем работать с тем, что есть.

Вчера провели оперативный осмотр квартиры, которую снимает Очеретин, благо ключи у него изъяли вместе со всеми вещами, а адрес он и сам не скрывал. Ничего интересного там не нашли, да, собственно, особо и не рассчитывали, поскольку орудие преступления в деле не фигурирует. Надеялись на наличные деньги, происхождение которых Матвей затруднился бы объяснить, но их не было. Вернее, какие-то деньги, конечно, были, но совсем смешные, два раза за продуктами сходить в какой-нибудь дешевый магазин. На гонорар за заказное убийство такая сумма не тянула никак. Хотя, возможно, деньги он получил сразу на карту, сейчас почти все так делают, но с этим еще будет время разобраться. Очевидных признаков того, что жилец квартиры собирал какие-то специальные сведения о Чекчурине и Майстренко, тоже не обнаружилось, но точно может будет сказать только после официального обыска и изъятия компьютера.

И надежды на источники информации (на служебном языке – спецаппарат, а по-простому – агентура) тоже не оправдались. У Есакова и Вишнякова вообще голяк, они пока еще слишком мелко плавают, у Колюбаева на уровне области никто ничего не слыхал про московского убийцу. Хомич с честными глазами заявил, что его люди более или менее в курсе об убийстве двух человек, прямо или косвенно, но весьма отдаленно связанных с наркобизнесом группировки некоего Манычкина (кличка Янычар), однако Зарубин подозревал, что ни с какими агентами майор не встречался, а сведения, мягко говоря, позаимствовал у коллег из наркоотдела, с которыми вчера протусовался целый день. Что ж, плагиат случается не только в науке или искусстве, у оперов он тоже всегда в ходу.

Сергей Кузьмич украдкой бросил взгляд на рыжего Дзюбу и по тому, как Ромка втянул и прикусил изнутри щеки, чтобы сдержать язвительно-насмешливую улыбку, понял, что не ошибся: Янычар совершенно точно фигурировал в материалах, которые вчера предоставили коллеги и которые не далее как сегодня утром были доложены следователю Барибану.

У Сташиса и Дзюбы тоже по нулям. У них-то с агентурой все более или менее прилично, но не того пошиба жертвы, чтобы об их смерти начали судачить в криминальных кругах. Не бизнесмены, не наркоторговцы, не террористы, не коллекционеры-ювелиры-антиквары, не влиятельные чиновники, не просто очень богатые люди. И никаких разговоров о том, что «в столице появились залетные, творящие беспредел». И никаких слухов о том, что «прошел крупный заказ». Но, разумеется, как что услышат – тут же сообщат.

Имя Матвея Очеретина нигде не мелькнуло. Ни на нижнем уровне, у Вишнякова и Есакова, ни на верхнем, у Сташиса и Дзюбы, ни в городе, ни в области, ни у коллег, занимающихся борьбой с незаконным оборотом наркотиков.

Плохо это все. Безнадежное ощущение тупика. День работы прошел впустую. Только одна выгода: дали следаку возможность раскрутить допрошенного Ахмерова и тем самым предоставить оперативникам еще немножко времени. Правда, чтобы этот фокус получился, нужно еще сегодня поднапрячься. Напрягаться придется по большей части прикомандированным, потому как Антону и Ромке нужно заняться этими гребаными соавторами покойной профессорши и загадочным списком. Аккуратно, бесшумно и не вызывая подозрений.