Она инстинктивно предполагала, что лорд Мельбурн должен находиться в библиотеке, и, когда ей открыли дверь, увидела, что предположения ее верны — лорд Мельбурн сидел за большим письменным столом, находящимся в центре комнаты.

Секунду она помедлила в дверях. Затем произнесла вполне твердым, как ей самой казалось, голосом:

— Мне бы хотелось поговорить с вашей светлостью… если это… удобно.

— Конечно, Кларинда, — ответил лорд Мельбурн.

Он отодвинул бумагу, на которой писал, и поднялся из-за стола. — Я как раз хотел послать за вами, Кларинда. Мне надо кое о чем вам сообщить — я отказываюсь быть вашим опекуном.

— Вы отказываетесь? — воскликнула Кларинда.

— Да, — сказал он. — У меня больше нет желания им быть.

Она почувствовала внезапную боль, потому что поняла, что он больше не хочет нести за нее ответственность. Это было неудивительно. Если он собрался жениться, то больше не хотел усложнять свою жизнь заботами о ней, особенно после всех тех волнений, которые она доставила ему за последние несколько недель.

Увидев, что она безмолвствует, и, возможно, чувствуя ее волнение, лорд Мельбурн сказал:

— Прошу прощения, Кларинда, но вы хотели поговорить со мной. Даю вам слово первой.

Она немного прошла в комнату и остановилась у камина, нервно ломая пальцы и окидывая отрешенным взглядом длинные ряды книг в ярких переплетах и огромную вазу с тепличными цветами, стоящую перед ней на столе.

— Вы хотели мне что-то сказать, — поторопил ее лорд Мельбурн, и в его голосе прозвучали странные нотки.

— Д-да… — пробормотала Кларинда.

— Так почему бы вам не начать? — спросил он. И может быть, нам лучше сесть? Так будет гораздо удобнее.

— Я… лучше… постою, — ответила Кларинда. Я пришла… извиниться… перед вами… милорд.

— Снова? — спросил он, слегка скривив губы.

— На этот раз… я оказалась виноватой… больше… чем когда-либо еще, — сказала Кларинда.

— Больше? — спросил он.

— Гораздо… гораздо… больше.

— Что случилось? — спросил он. — Мы не пробыли в Мельбурне и нескольких часов.

— Я была… в Прайори.

— И это расстроило вас? — Его голос был резким.

— Нет, не… Прайори, — ответила Кларинда, — но…

Джессика Тэнсли… заехала… когда я… была там.

Она почувствовала, что лорд Мельбурн неожиданно успокоился.

— Джессика Тэнсли?

— Теперь она… леди Мак-Дугалл. Она проезжала… мимо ворот!

Возникло ужасающее, как показалось Кларинде, молчание, которое она была не в силах нарушить. Она знала, что лорд Мельбурн ожидает продолжения, но не могла вымолвить ни слова. Однако совсем неожиданно слова все-таки сорвались с ее уст:

— Она сказала… что никогда… не была с вами… знакома — Я говорил вам, что никогда ее не видел, — ответил лорд Мельбурн.

— Я вам… не верила, — сказала Кларинда. — Как я могла… знать… что она… все это придумала? Она плакала… она говорила мне, что… умоляла вас… стоя на коленях… жениться на ней… а вы… смеялись! Это звучало так… правдоподобно… Я поверила ей… конечно… Я поверила ей!

— И что же теперь прикажете делать? — спросил лорд Мельбурн.

— Она сказала… что вы… восхищали ее, — чуть слышно ответила Кларинда.

— И вы поверили ей? Как вы могли подумать обо мне такое? Как вы могли так оскорбить меня? Неужели решили, что у меня нет чести, неужели допустили, что я могу соблазнить девушку или насильно навязать себя женщине, которая не хочет меня? Я не Кеган! Неудивительно, что вы ненавидели меня, Кларинда, если думали, что я на это способен.

— Она рассказывала… так… правдоподобно, — с несчастным видом пробормотала Кларинда. — Она сказала мне, что всегда… желала… быть… актрисой.

— И вы хотите сказать, что мы ссорились, противостояли друг другу, что вы постоянно ненавидели меня лишь из-за того, что эта недалекая, легкомысленная и восторженная девица заморочила вам голову своими фантазиями? — насмешливо спросил лорд Мельбурн.

— Я думала… что должна быть… верна своей подруге. Я была глубоко… потрясена… тем, что она мне рассказала, — ответила Кларинда.

В ее голосе послышалось рыдание, и она прошла к окну.

— Хотелось бы мне повидать мисс Джессику Тэнсли, или как она теперь зовется, — мрачно сказал лорд Мельбурн.

— Вы… увидите ее, — ответила Кларинда. — Она сказала мне… что скоро приедет… на вашу… свадьбу.

— Мою свадьбу? — изумился лорд Мельбурн.

— Да. Она — родственница леди Ромины… И она гостила у ее светлости… в Лондоне.

Наступило долгое молчание. Кларинда сжимала свои пальцы так, что они побелели.

— Позвольте прояснить одну вещь, прежде чем дальше будем запутываться с помощью неиссякаемого воображения вашей подруги, — строго сказал лорд Мельбурн. — Я не собираюсь жениться на леди Ромине Рамси. Послушайте внимательно, что я вам скажу, Кларинда. Я никогда не делал предложения леди Ромине и не собираюсь его делать.

На мгновение Кларинда почувствовала, как у нее отлегло от сердца. Ей показалось, будто выглянуло солнце и тьма, окутывавшая ее с тех пор, как она посетила Прайори, рассеялась.

Она стояла у окна, скрывая от лорда Мельбурна свое лицо, и услышала, как он сказал:

— Но буду откровенным с вами, Кларинда, и скажу, что я все-таки собираюсь жениться. И в самое ближайшее время.

Солнце скрылось. Казалось невероятным, что в середине дня комната погрузилась во тьму.

«Значит, у него есть кто-то еще», — подумала Кларинда.

Именно поэтому он не обращал на нее никакого внимания в Лондоне. Потому что все это время любил другую женщину.

Женщину, которую она никогда не видела, о существовании которой даже не подозревала.

Теперь она со всей ясностью поняла, почему он общался с ней только как опекун, почему не стремился остаться с ней наедине и не приглашал танцевать.

Он был влюблен, возможно, так же, как и она, и это был конец всему!

Она почувствовала, что готова разрыдаться от горя, что готова кинуться к нему и просить заключить ее в объятия, как той ночью, когда он увозил ее из Пещер, или просто взять ее за руку, как прошлым вечером, когда они ехали из Гетерингтон-Хаус на площадь Беркли.

Тогда она вцепилась в его пальцы, ощущая их силу и тепло. Она знала, что он здесь, рядом с ней, знала, что снова он спас ее от невыразимого унижения, и даже в состоянии крайнего ужаса верила, что он спасет ее, как спасал до этого.

Он сражался за ее честь. Она видела его лицо, охваченное гневом, когда он свалил с ног сэра Джеральда, а затем снова и снова наносил ему удары. Она верила в то, что он делал это ради нее. Но теперь она знала, что была для него лишь поруганной женщиной.